– Опусти взгляд. Я не собираюсь повторять снова.
– Нет, – мое сердце так колотилось в груди, словно меня вот-вот одолеет приступ.
– Нет?
Я покачала головой.
– Даже не знаю, храбрость это или глупость, – выгнул он брови.
– Я не боюсь твоего лица, если ты об этом.
Сантьяго раскатисто рассмеялся.
– Думаешь, меня волнует устроит ли тебя мое лицо? – он опустился передо мной на корточки, а я изо всех сил старалась смотреть только на его глаза. Должно быть, он заметил, как я чуть отклонилась, потому что подсел еще ближе. – Ты хочешь рассмотреть меня, Айви?
Я сглотнула, нервничая от его близости, и постаралась не отводить взгляд. Однако вскоре не выдержала и моргнула, отворачиваясь.
– Я так не думаю, – прокомментировал Сантьяго и поднялся, снова пересекая комнату.
– Это не... я не... – я замолчала, неуверенная, что пыталась сказать. Когда-то Сантьяго был очень красив. Я видела это. Но теперь его черты изменились. Над таким люди обычно насмехались. Или бежали прочь.
– Ты останешься в своей комнате, пока я за тобой не приду, – Сантьяго открыл дверь.
– Не стану.
Он остановился.
– Нет, – спросил Сантьяго, снова оборачиваясь. – Бунтуешь? – он подождал моего ответа, но я молчала. – Только посмотри на себя. Все еще стоишь передо мной на коленях. Моя метка врезалась тебе под кожу. А доказательство того, что мой член врезался в твою киску, стекает на пол. Думаю, ты сделаешь в точности, как я прикажу. Но можешь попытаться доказать обратное. Я с удовольствием накажу тебя за неповиновение, – с этими словами он вышел в коридор.
– Почему? – воскликнула я. – Почему ты выбрал меня, если так сильно ненавидишь? – мне пришлось вытереть глаза.
Сантьяго замер. На миг, показавшийся вечностью, в доме воцарилась тишина. Абсолютное безмолвие. Здесь жил хоть кто-нибудь еще? Сантьяго изучал меня. Смотрел долго и пристально. У него явно был какой-то план действий. Цель. А я сейчас невероятно далека от своей лиги.
– Твои слезы меня не тронут. Думал, ты это поняла.
– Просто скажи мне почему.
– Ты любишь своего отца?
– Что?
– Ты любишь его?
– Да. Конечно.
– И он тебя любит, – Сантьяго не задавал вопрос, а утверждал.
– Мой отец тут ни при чем.
– Разве?
Я вдруг почувствовала себя так, будто на плечи навалилась непосильная ноша – подобно этим четкам на шее – и разрыдалась. Из-за бус мне казалось, что Сантьяго все еще держит руки на моей шее.
– Господи, да возьми себя в руки, – рявкнул он.
– Пошел ты, – отозвалась я, но в голосе не было желаемой силы, ведь я выдавила эти слова сквозь слезы. Однако мне показалось, что я не должна была такое говорить. Сантьяго, вероятно, решит вернуться. Снова меня накажет. А я не думала, что мое тело выдержит новые издевательства. Не сегодня.
Однако Сантьяго ко мне не пошел. Вместо этого он улыбнулся. Наполовину череп, наполовину чудовище. Мои плечи опустились, и я, поежившись, свернулась.
– Ты принадлежишь мне.
– Я никому не принадлежу, – отозвалась я. Но Сантьяго был прав. В нашем мире я и правда ему принадлежала.
– Ты понимаешь значение этих слов? – спросил он, словно и не услышав моих последних слов.
На этот раз я не ответила. Просто не смогла найти в себе силы.
Сантьяго вдруг фыркнул, словно ему стало скучно.
– Ты так слаба, Айви. Тебе стоит закалиться, поскольку, чтобы выжить рядом со мной, тебе пригодится вся твоя сила.
Айви
– Мисс.
Я застонала, пытаясь проснуться. Каждый дюйм моего тела ныл от боли, хуже всего – между ног.
– Мисс, – женщина откашлялась.
Я открыла глаза. Зрение медленно фокусировалось. Черные стены. Нет, не черные. Темное резное дерево. Небольшой квадрат света высоко наверху.
– Мисс, простите, что бужу вас.
Я повернулась и увидела пожилую женщину в униформе, стоявшую по другую сторону кровати. В дверях обнаружилась еще одна служанка, помоложе. Я осмотрела кровать и заметила окровавленную простыню, отогнутую с одной стороны. Натянула на себя толстое одеяло, чтобы прикрыться, и чуть приподнялась, тут же поморщившись от осознания того, что была совершенно обнаженной.
– Нам нужна простынь, мисс. Нам понадобится всего минута, чтобы надеть чистую.
Я прочистила горло и потерла лицо, ища взглядом часы.
– Который час?
– Девять, мисс.
Я снова посмотрела на женщину у кровати. Должно быть, она посчитала меня идиоткой.
– А где здесь ванная?
Мне тут же указали направление. Я отметила, что стоявшая в дверях горничная старалась делать вид, что не смотрела на меня.
– Мне нужна минута, – проговорила я, надеясь, что они поймут намек и уйдут, чтобы я могла добраться до ванной, не пересекая комнату голой в их присутствии.
– Конечно, мисс, – отозвалась та, что постарше и отвернулась, помахав рукой своей напарнице, чтобы та выходила.
Я медленно села, все еще чувствуя дикую усталость после прошлой ночи, и попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, но не смогла.
– С вами все в порядке? – спросила пожилая женщина.
Я улыбнулась, прижала к себе одеяло и спустила ноги на пол, но когда попыталась встать, комната закружилась, и у меня подкосились колени. Я вытянула руку, пытаясь ухватиться за тумбочку, но в итоге опрокинула на себя тяжелую медную лампу, встретив ее лбом, а потом все же свалилась на пол.
Женщина позади охнула и в мгновение ока оказалась рядом.
Я села, все еще прижимая к себе одеяло, и прислонилась спиной к кровати, очень хорошо разделяя боль между ног и в голове.
– Все нормально. Я в порядке, – я не стала говорить, что подобное происходило со мной почти каждый день. – Мне просто нужно что-нибудь съесть. И все будет хорошо.
Женщина склонилась надо мной, на ее лице от беспокойства проявились морщинки. Услышав мою просьбу, она кивнула и позвала девушку, которую минуту назад выгнала в коридор.
– Сходи за тостом и соком. Принеси сюда.
– Но господин сказал...
– Господин – моя забота. Делай, что говорю. Быстро, – она исчезла в ванной и вернулась, держа стакан воды.