На рассвете полярный океан покатил им волны навстречу. Комбинезоны, вязанные из белой шерсти, уже не спасали от холода. Давно ли, кажется, изнывали от жары, несли вахту в трусиках, словно дачники. А сколько было свежих яиц и апельсинов! Теперь же лодку покрывало инеем изнутри, голые скалы на берегу наводили уныние. Постели мокрые от конденсационной влаги, а одеяла на койках — хоть выжми… Ужасно, ужасно! В плохом настроении Зеггерс дал в Киль шифровку, что они дошли до Нарвика.
Здесь команде выдали особое полярное обмундирование и талоны розового цвета на посещение скромного дома терпимости. Дефицитные проститутки вблизи Арктики тоже выдавались по карточкам — вроде мармелада или маргарина. А перед выходом на позицию к пирсу подъехал грузовик снабжения:
— Эй, на лодке! Принимайте «пакеты спасения»…
«Пакеты спасения» выбрасывались, как торпеды, через аппараты. Это были мешки, заряженные воздухом, мазутом, щепками, обрывками берлинских газет и обыкновенным человеческим калом (самым свежайшим, отлично законсервированным). В случае, если русские начнут слишком нажимать, Зеггерс должен выстрелить таким пакетом, который, всплыв на поверхность, имитирует гибель подлодки. После чего — так подразумевалось — русские отстанут…
В тихую ночь, когда за поворотом каждого мыса мерещится всякая чертовщина, Ральф Зеггерс повел свою пиратскую субмарину в рискованный рейс. Опять потекло с переборок, электрогрелки мало помогали. Чулок фиорда кончился, и вот уже первая волна шибанула подлодку в скулу, будто кулаком. Вторая — легко, словно играючи, влезла на палубу и диким зверем быстро добежала до самого мостика… Полный рот воды! Глаза разъедает от соли и ветра! Неужели так будет теперь всегда? Да, всегда…
— Здесь нам придется жить, — сказал Зеггерс штурману, — на кофе, на коньяке, на сигаретах из испанской махорки… Черт бы побрал этого «папу»! Сам-то он сидит по макушку в акациях! Ах, Лориан, Лориан… Шесть часов в электричке — и ты уже в Париже… Нам, кажется, не повезло!
До Нордкапа лодка шла в позиционном положении, выставив над морем только свою отточенную черную рубку. Приближался рубеж, за которым можно встретить русские корабли, и Ральф Зеггерс велел задраить на кремальеру крышку главного люка.
— Принять балласт, — апатично распорядился он. — Дизеля долой. Левым мотором средний. Лишнего шума не производить. Движение по отсекам ограничено. Мусор бросать в ящики. Боцман! Продуйте гальюны и следите, чтобы бегали пореже… Строгое радиомолчание! Я уже убедился, что есть научный способ продления жизни — для этого надо как можно реже выходить для связи в эфир!
…Их ждала встреча с обратным караваном QР-11.
Русское золото
4 — В Москве состоялся Второй всеславянский митинг.
8 — По сообщению германской печати, государственный долг Германии за время войны увеличился до 140 миллиардов марок.
14 — В советской печати опубликовано обращение к германской армии, подписанное 805 пленными немецкими солдатами.
17 — Англичане разрушили нефтепромыслы в Бирме.
22 — В Лондоне открыт памятник В. И. Ленину.
26 — Речь обер-палача Гитлера в рейхстаге, в которой он потребовал усиления репрессий.
27 — Нота народного комиссара иностранных дел СССР о чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах…
Обратный караван QР-11 готовился в путь на родину.
Накануне войска НКВД патрулировали дорогу, ведущую в бухту Ваенга, где стоял английский крейсер «Эдинбург». С наших эсминцев наружная вахта видела, как по дороге, спускаясь с сопок, прошли грузовые машины, задернутые чехлами. Всю ночь на «Эдинбурге» шла какая-то возня, там мелькали огни фонарей, слышались свистки команд и хохот… Разгруженные машины отошли обратно в сопки, и разом исчезли с дороги патрули НКВД.
А завтра как раз праздник — 1 Мая… Колокола громкого боя и призывные выкрики горнов возвестили для нас походную жизнь. Еще с ночи громадный караван транспортов-обратников потянулся из Кольского залива. Самая сильная единица охранения, крейсер «Эдинбург», обгоняя медлительных «купцов», развил скорость и вырвался на Кильдинский плес — в яростный блеск моря.
Опять для «семерок» началась конвойная служба: качайся, наблюдай, стой у машин, будь готов. «Гремящий» и «Сокрушительный» мотало на зигзагах — правила обязывали срезать курсы зигзагами, чтобы подлодки противника не могли рассчитать верного угла для атаки. По радиотрансляции было объявлено: