Разложив карту Рязанской области на столе, я смотрел предпочтительные маршруты до Брыкина Бора. Самый простой был через относительно крупные города Домодедово, Коломна, Рязань. Но Рязань горела, со слов мамы, да и по приемнику ее назвали среди атакованных городов. Наверное, противник метил в полк ВДВ и Рязанское военное училище, кующее кадры для военной элиты России. Вторым наиболее предпочтительным маршрутом был проезд через Люберцы, чтобы потом двигаться на Егорьевск, Гусь Железный и, не доезжая до Касимова, свернуть на Брыкин Бор. Единственным минусом этого маршрута был довольно протяженный путь по МКАДу и проезд через Люберцы. МКАД мог быть забит транспортом, да и близость к Москве не внушала оптимизма. Если по Москве попали восемь ракет, где гарантия, что пара ударов не пришлась на район Люберец или вблизи него?
— Выбираешь маршрут?
За четыре дня в подвале мы немного сблизились с подполковником. В принципе, он оказался неплохим мужиком, которому только на днях минуло пятьдесят лет. Опровергая представление о холеных полицейских, Виталий Семенович был мужчиной подтянутым, без лишнего жирка и пивного живота.
— Да, смотрю, как лучше и безопаснее проехать до Люберец, а в идеале, продолжить путь на Егорьевск, не проезжая по городу.
— Есть пара дорог проселочных по подлеску, думаю, смогу довести до окраины города, — подполковник оглянулся. Каждый был занят своим делом, на нас никто не обращал внимания. Слегка понизив голос, Виталий Семенович спросил:
— Уверен насчет визита на Можайку, 4?
По адресу Можайское шоссе, дом 4 располагалось УВД Одинцовского района, куда я планировал нанести визит с целью пополнить запас огнестрельным оружием, бронежилетами, средствами связи и прочими полезными прибамбасами полиции.
— Виталий Семенович, что вас беспокоит, скажите прямо?
Подполковник выдержал мой взгляд, не отводя глаз.
— Я проработал в органах двадцать шесть лет, и грабить своих коллег в минуты катастрофы для меня крайне тяжело.
— А разве мы будем грабить? Мы возьмем всего немного, поверьте, большинство вооружения и нужного нам уже растащили. А что осталось, приберут к рукам сами полицейские и разного рода бандиты. Вы думаете, хоть один охотничий магазин в городе уцелел? Да их обнесли сразу после взрывов, невзирая на радиацию и опасность. То же самое с продуктовыми, с магазинами одежды, техники, автосалонами. Не мы такие — это жизнь. Когда человек видит, что произошла глобальная катастрофа, он поступает так, как велит ему инстинкт самосохранения. И инстинкт говорит, что вооружений, одетый и сытый имеет куда больше шансов выжить.
Я сделал паузу, ожидая возражений, но подполковник молчал. Воодушевленный отсутствием возражений, продолжил:
— Я ведь и сам в самом начале планировал, что если наступит час Х, первым делом обнесу оружейный, продуктовый и аптеку. И такая мысль придет в голову сотням, если не тысячам. Но поразмыслив, пришел к выводу, что безопаснее максимально купить все заранее. Ведь когда ты очутишься у охотничьего или у продуктового, там будут и другие люди. А это риск прямых столкновений, где нет гарантии выйти победителем. Это еще не говоря о радиации, что они будут впитывать в себя все это время.
— Может, остались охотничьи нетронутые? — робко предположил подполковник.
— Сомневаюсь, — отрезал его попытку перевести стрелки. — Оружие можно получить только в отделении полиции, туда полезут в последнюю очередь, или в воинской части — туда лезть вообще самоубийство. И не будь вас с нами, я и в УВД не рискнул бы пойти. Даже несмотря на то, что больше половины полицейских положили на свои обязанности и, наверное, схоронились по углам, там все равно будут вооруженные люди.
— Которые меня прекрасно знают и опознают в дальнейшем, — перебил Виталий Семенович.
— Так мы на это и рассчитываем, что они вас знают. А насчет опознают, можете не беспокоиться — вряд ли они доживут до момента, когда кто-то будет проводить следствие по оружию из полицейского участка.
— УВД, — автоматически поправил меня полицейский.
— У вас был план в УВД на случай войны?
Мой вопрос застиг подполковника врасплох, он даже немного замешкался и выдал:
— Именно на случай войны не было, были планы действий на случай волнений.
— Ну конечно, для вас самая большая опасность — народ, — съязвил Денис. Он подошел незаметно и слышал концовку разговора. Виталий Семенович оставил без внимания реплику зятя. Денис вел себя куда спокойнее, чем в первый день, и тесть старался не нервировать своего своенравного зятя.