— В носовой части вода проникла уже во все отсеки, а корма горит!
К сожалению, это соответствовало действительности, поэтому им пришлось остаться в срединной части корабля. Остермайер останавливал бегущих, говоря:
— Оставайтесь здесь со мной! Мы что-нибудь предпримем!
Таким образом у него собралась группа численностью в двенадцать человек, среди которых был и старший матрос Киттель.
Остермайер решил воспользоваться нижними проходами, чтобы добраться до самого низа корабля. Они попали в небольшой отсек и открыли кран, из которого вытекло всего несколько капель воды. Из этого он сделал вывод, что они оказались в донной части, которая, следовательно, находилась над водой. Свет погас. В стенке имелось переговорное устройство с соседним отсеком, Киттель покричал в него, и ему ответил чей-то голос. За стенкой находилось двадцать моряков. Им удалось открыть дверь в переборке. Численность группы Остермайера достигла тридцати двух человек…
— А как остальные? Вы никого больше не встречали? — спросил Бернштайн.
— Да, группу с обер-лейтенантом Меттегангом в межпалубном проходе к первой башне. Мы все попытались выйти в эту башню, но было уже поздно. Корабль стал переворачиваться. Все же кое-кому удалось проскочить. Меттеганг при этом исчез.
Надо было что-то предпринимать, а не ожидать, сложа руки. Можно было попробовать выйти наружу через донные вентили. Бернштайн, старший матрос Кауверт и матрос Пудервинский отправились туда, но сразу же возвратились.
— Пройти к ним невозможно, — произнес Бернштайн. — Из подшипников турбин вылилось масло, оно воспламенилось. Из-за огня и жары в помещение даже войти нельзя.
В бункере один из матросов периодически стучал молотком по внешней обшивке. Бернштайн посмотрел на часы: 10.30. Как долго им придется еще находиться здесь взаперти? Что им грозит — голод, жажда или недостаток воздуха? Смерть от удушья мучительна. У человека начинаются галлюцинации, и он теряет сознание… Бернштайн был трезво мыслящей личностью, привыкшей к энергичным действиям, и он решил предпринять еще несколько попыток к спасению.
— Товарищи! — сказал он. — Нас либо спасут, либо мы все умрем одинаковой смертью. На берегу находится капитан-лейтенант Зоммер, который сделает все возможное для нашего спасения. Мы находимся над водой, но нам может не хватить воздуха. Поэтому надо его экономить. Никаких движений, кто сможет, пусть спит. У нас восемь баллончиков с кислородом, которые будут открыты только по моему приказанию. Карманные фонари без особой надобности не включать.
Полная темнота всегда переносится трудно. Сколько прошло времени, никто точно не знал. Да лучше время не считать… Периодически один из матросов продолжал стучать по обшивке. В перерывах все прислушивались, не последует ли ответ. Несколько человек все же заснули. Действительно ли они так спокойны? Бернштайн им даже позавидовал. Он думает о Зоммере, который наверняка предпримет все возможное и невозможное для их спасения. Возникали у него мысли и об англичанах, которые трусливо с большой высоты сеяли смерть. Ему вспомнились и морские офицеры, предпринявшие в свое время попытку уничтожения корабля на подводных лодках-малютках. Но те хотя бы и сами подвергались опасности. Если придется с кем-либо из них встретиться, то он пожал бы ему, пожалуй, руку.
Затем он попытался ни о чем не думать. Через некоторое время ему показалось, что он слышит шум в ушах.
— Откройте баллончик с кислородом, — приказал он, — но только совсем немного.