— Да. Черт. Себастьян в ярости. Он думает, что кто-то сдал нас ночной охране, но все были на вечеринке. Кроме... — замолкает Ноэлани.
Я уже поняла, к чему это ведет, и мне это ни капельки не нравится.
— Кроме меня, — заканчиваю я за нее.
Ноэлани кивает.
— Да, хорошо. Не думаю, что Себ понимает, что ты ушла раньше. Мэл, Джулия, и я… Думаю, мы единственные, кто знает.
— Я никому ничего не говорила. Я сразу же вернулась сюда. По дороге не видела ни души. Когда вошла, внутри было темно. Директора Форд нигде не было видно.
Ноэлани смотрит мне прямо в глаза, ее песочные брови сходятся вместе.
— В самом деле? Это была не ты?
— Клянусь. Я подумала, что все это было глупо. Не хотела в этом участвовать. И ушла. На этом все. Однако я бы никогда не побежала к охранникам, чтобы донести о вечеринке. Это просто чертовски глупо.
Девушка на мгновение задумывается об этом; я почти слышу, как жужжат шестеренки в ее голове.
— Ладно. Что ж... Я тебе верю. — Похоже, она удивлена, что верит. — Но если Себ узнает, что ты ушла до того, как началось это дерьмо, то решит, что это ты сдала нас Форд. Поверь мне. На твоем месте я бы никому об этом не говорила.
Коридоры полны болтовни и сплетен, когда я направляюсь в комнату «Секвойи» на перекличку. Я опускаю голову, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. К счастью, никто не останавливает меня, чтобы спросить мою версию событий. Не знаю, почему никто этого не сделал, но все равно благодарна.
Мистер Гарретт на десять минут опаздывает. В комнате все еще есть несколько пустых стульев, когда он суетливо врывается в дверь с измученным видом.
— Ну, вы, идиоты, точно знаете, как начать год с правильной ноги, не так ли? — говорит он, окидывая комнату усталым взглядом. Бросает свою сумку на стол, затем поворачивается к нам лицом, руки на бедрах. — Надеюсь, что вы все повеселились, потому что больше никаких шалостей до выпускного не будет, это я вам точно могу обещать. Директор Форд посадит вас, ребята, под замок, пока вы не соберете свои вещи и не уедете отсюда, и это факт.
— Извините, о чем именно вы говорите, мистер Гарретт? — спрашивает девушка с волосами почти такими же черными, как у меня, в первом ряду. Она грызет кончик ручки, озорно улыбаясь.
— Не говори мне эту чушь, Марни. Вы все были там, на той вечеринке, и директор Форд это знает. Просто потому что она не поймала вас всех, не значит, что вы чисты. За то, что произошло прошлой ночью, будут последствия, и я обещаю, они вам не понравятся. Больше никакой общей комнаты отдыха. Никаких вечеров кино. И никакого тако во вторник. — Мужчина проводит рукой по голове — он делал это уже пару сотен раз за это утро, судя по тому, насколько растрепаны его волосы — и вздыхает. — Господи, зачем вам понадобилось портить тако во вторник, вы, маленькие панки? Еда здесь и так отстойная, а теперь мы даже не можем съесть тако?
Я бы громко рассмеялась, если бы не думала, что кто-нибудь заметит.
— Вы теряете почти все свои привилегии, и я не испытываю к вам никакого сочувствия. А теперь давайте побыстрее разберемся с этим дерьмом, чтобы мне не пришлось смотреть ни на одно из ваших лиц. Эмбер Йейтс?
Мистер Гаррет вычеркивает людей из своего списка, делая паузы и корча гримасы на ходу, пропуская имена учеников, которых нет в классе. Он не произносит имя Тео вслух. Очевидно, пропавшие ученики попали в беду, и с ними разбирается кто-то, обладающий чуть большим авторитетом, чем мистер Гаррет.
Весело.
Мои занятия тянутся незаметно. В каждом из них учитель ругает нас за то, что мы идиоты. Профессор химии, доктор Фарр, называет всех нас маленькими извращенцами и предполагает, что нам, возможно, потребуется интенсивная терапия, чтобы преодолеть наши сексуальные пристрастия. Затем разражается тирадой о просмотре порно и о том, что легкий доступ к порнографии является причиной того, что мы все так трахнуты на голову.
Я не узнала ничего нового. Я завершаю занятие, страдая от скуки и просто ожидая, когда пробьет восемь часов, чтобы позвонить Рут. К ужину я так нервничаю и взбудоражена, что подумываю вообще пропустить прием пищи, но и так уже пропустила завтрак и почти не ела салат на обед, так что…
Столовая просто охрененная. Даже я могу это признать. Похожа на столовую из «Гарри Поттера» — длинные деревянные столы со скамейками по обе стороны. Над головой висят большие люстры, всего их пять, все из граненого хрусталя и подсвечников. Полагаю, что свечи поддельные, из пластика, с маленькими переключателями внизу, чтобы включать и выключать их, но когда тяжелые резные деревянные двери открываются и закрываются, впуская новых учеников на ужин, врывается блуждающий по коридору ветерок, и пламя на верхушках свечей словно колеблется и усиливается. Маленькие каплевидные кристаллы раскачиваются, разбрасывая по стенам взрыв радуги. Это очень красиво.
Я сижу одна. Избегаю разговаривать с кем бы то ни было. Даже Ноэлани обходит меня стороной, когда мы все садимся за столы в обеденном зале, поглощая куриную Пиккату. Я точно получу изжогу из-за того, что ем так быстро, но я уже хочу быть наверху, в своей комнате. Мне нужно точно спланировать, что собираюсь сказать Рут, и это займет время.
«Наверное, стоит составить список», — советует Рейчел. — «По крайней мере, подготовь несколько основных пунктов».
Она права. У Рут есть способ заставить тебя замолчать, когда начинает одну из своих тирад. Она пройдется по мне, и я не вспомню ни единого слова, которое хотела бы сказать, если не буду готова.
Схватив тарелку и столовые приборы, я направляюсь к столу с грязной посудой и складываю все в пустую корзину. Я в трех секундах от выхода из столовой. Две секунды. Одна.
И затем…
«Ученики «Туссена», прошу вашего внимания». — Голос директора Форда гремит из громкоговорителя, о существовании которого я даже не подозревала, прерывая разговоры в столовой и заставляя всех поднять глаза к потолку, как будто в поисках какого-то всемогущего бога.
— Ах, черт. Началось. — За ближайшим столиком Себастьян Уэст с громким стуком роняет вилку на тарелку.
«Как вы все знаете, прошлой ночью на территории школы состоялась несанкционированная вечеринка. Характер этой вечеринки был неприличным и ужасающим. Учащиеся не только совершали половые акты, но и на месте были обнаружены алкоголь и наркотики. Многие из учеников, которых мы задержали, возвращающимися в здание, были настолько пьяны, что сегодня утром их пришлось поместить в палату в кабинете медсестры».
— Заперты в кабинете медсестры из-за гребаного похмелья, — рычит Себ своим друзьям. — Неужели они настолько тупы, что не понимают, что большинство из нас страдает от похмелья каждый гребаный день?
«Сказать, что я разочарована действиями нашего выпускного класса, было бы преуменьшением. Я потрясена и возмущена. Честно говоря, у меня нет слов, чтобы описать то, что я сейчас чувствую...»
— Тогда заткнись нахуй? — Я не заметила, что Бет сидит за столом напротив Себа, пока она не пробормотала это. Девушка выглядит усталой. Ее волосы собраны сзади в беспорядочный пучок. Подняв глаза, она встречается со мной взглядом, и от чистой ненависти, которую Бет посылает в мою сторону, захватывает дух.
«Способ наживать врагов, Восс».
«В результате вчерашних выходок трое учеников «Туссена» были исключены и отправлены домой к родителям. По милости Божьей некоторым из вас повезло, и они получили предупреждения. Пожалуйста, обратите внимание, что в академии «Туссен» нет правила «трижды попался и на выход». Если вы снова выйдете за рамки дозволенного, вас исключат и попросят немедленно собрать свои вещи».
«Что касается остальных из вас… вы были достаточно умны, чтобы прокрасться обратно в школу незамеченным, но, пожалуйста, знайте, что вам не сойдет с рук участие в этой вечеринке. Весь выпускной класс будет наказан за это нарушение приличий. Начиная с этого вечера, у вас больше не будет доступа ни к каким местам общего пользования на ваших этажах или в основной части здания после шести вечера. Еженедельные общественные мероприятия больше проводиться не будут. Больше никаких пропусков в кино. Никаких телевизионных привилегий. Никакого «Бала Генезиса». После разговора с вашими родителями и объяснения ситуации никому из вас не будут выданы пропуска, позволяющие покидать территорию школы в выходные дни ни при каких обстоятельствах…»