- Мальчишка со шрамом на лице, - произнес шпион, присаживаясь перед Иэмицу. Последнему иногда казалось, что шпион умеет читать мысли и отвечает на вопросы до того, как ниндзя его задаст. - Это даже не шрам, а рана - она открывается каждый раз когда он убивает кого-то.
- И ты хочешь сказать, что он - хитокири Токугава, - усмехнулся Иэмицу в седые усы, - большей глупости еще не слышал.
- Не он один, - покачал головой шпион, - естественно, есть еще люди. Однако этот сопляк - самый лучший из хитокири. Без него Чоушу потеряет считай что половину своих воинов.
- И почему ты говоришь мне о нем только сейчас? - недоверие промелькнуло в ледяных глазах гэнина.
- Чоушу Ёсио отослал юнца из города, - не моргнув глазом ответил шпион, - прежде чем я смог оповестить о нем тебя. И, говоря по чести, я не думал, что ему удастся вернуться живым, как и этому придурку, что одевается, как гаидзин.
- Выходит, ты ошибся, - улыбнулся Иэмицу.
- Да, - легко признал шпион, - но кто из нас не ошибался?
Неожиданно гэнин понял, что шпион начинал не то чтобы нравится ему, скорее, не было прежнего отвращения к нему.
- Все, что говорил твой телохранитель, правда, - кивнул Ёсио. - Мы убиваем, а чиновники Токугавы - хватают и казнят, а если не хватает доказательств - приказывают совершить сэппуку. Но главная беда не в этом. - Он замолчал, словно собираясь с силами.
- Дайме клана Цурихара - Цурихара Нисида, решил, что он - более достоин быть сегуном, нежели Токугава Ёсинобу, - вместо него произнес тяжелые слова Иидзима Сего - военноначальник клана Чоушу и ближайший друг Ёсио. Этот приговоренный к смерти от чахотки человек знал цену времени и никогда не тратил его на какие бы то ни было словесные экивоки. - Он решил посадить на трон малолетнего Кагецу и стать при нем сегуном. Он готовит людей к открытому восстанию.
- Это погубит нас, - мрачно сказал Ёсио. - Токугава использует это восстание, чтобы окончательно расправиться с нами.
- И что нам теперь делать? - поинтересовался я. - Воевать с Цурихарой мы не можем, разве что нанять каких-нибудь ниндзя.
- Не выйдет, - покачал головой Сего. - В Химэндзи, да и всей провинции, монополию держат ниндзя Кога, а они тут же доложат обо всем чиновникам Токугавы. Обращаться же к ниндзя Ига или каким иным, - он покачал головой, - слишком долго. Они не успеют ничего сделать до того, как Цурихара начнет действовать.
- У нас есть лишь одна возможность избежать гибели, - все тем же скорбным голосом продолжал Ёсио, - затаиться. Вы с Кэнсином весьма не вовремя вернулись в Химэндзи. Здесь почти не осталось моих людей, да и сам я покину город, как только закончу свои дела.
- Ты не совсем прав, Ёсио, - неожиданно усмехнулся Сего. - Кэндзи вернулся как раз очень вовремя. Помнишь, ты же сам сетовал, что некому заниматься розыском предателя в наших рядах.
- Сейчас это сделать практически невозможно, - покачал головой Ёсио, - мои люди разбросаны по многим провинциям. Как среди них отыскать шпиона Токугавы?
- Это как раз не так сложно, - усмехнулся я. - Мелкие шпионы, думаю, тебя не интересуют, значит, предатель, о котором ты говоришь, из приближенных к тебе людей, так? - Несколько ошеломленный моими выводами из пары слов Ёсио кивнул. - И, выходит, он знает места, где ты, Ёсио, прячешь своих людей. Токугава не удержится от того, чтобы не перебить твоих людей поодиночке, по крайней мере, самых опасных. На этом-то я и попробую его взять.
- Откуда такая хватка? - покачал головой Сего.
- Да так, - потер я подбородок, - в Иберии я близко сошелся с людьми, что там зовут рисколомами. Отчаянные парни, вроде ниндзя, вот у них-то и нахватался оперативных навыков. - Последние два слова я произнес по-иберийски, потому что не знал их аналогов в такамо. К счастью, и мой сюзерен, и его военноначальник знали этот язык. - Тут главное разобраться во всем и взять шпиона прежде чем погибнут люди, точнее слишком много людей.
- Значит, вовсе без смертей не обойтись, - вздохнул Ёсио. Я кивнул. - У меня, знаешь ли, каждый человек на счету. С этим связано еще одно задание, что я даю всем толковым людям, перед тем как отправить их из столицы. Ищи верных людей в провинции, веди переговоры с любыми недовольными сегунатом Токугавы дайме и простыми самураями. Мне нужны не только наемные ронины, но действительно верные делу Реставрации люди.
- Реставрации? - не понял я.
- Так теперь называют наше движение. Реставрация - мы же возвращаем к власти императора.
- Верное слово, - произнес я и только тут понял насколько двусмысленно прозвучали мои слова, хоть они и вполне соответствовали моим мыслям.
Ёсио и Сего недовольно недоуменно покосились на меня, но ни один не слова не сказал.
Когда перед Кэнсином на ночной улице вырос из тьмы ниндзя в черном кимоно и с полумаской на лице, юный убийца ничуть не удивился. Если сам убиваешь, работая на одну сторону в жестокой политической борьбе, значит, должен быть готов к тому, что придут за тобой.
- Ты такой же убийца, как и я, - произнес Кэнсин, кладя ладонь на рукоять меча. По щеке снова заструилась кровь, значит, кто-то сегодня умрет.
Ниндзя сделал неуловимое движение правой рукой - и в Кэнсина полетела цепь с гирькой на конце, называемая манрикикусигари, второй ее конец был прикреплен к рукоятке его катаны. Первый удар Кэнсин потратил на то отражение цепи, чем и воспользовался противник. Казалось, он осведомлен, что юный хитокири в совершенстве владеет батто-дзюцу, и намерено заставил его обнажить катану для обороны, а не для нанесения смертельного удара. Но это мало волновало Кэнсина, полностью отдавшегося своей стихии - поединку.
Он ловким движением намотал на предплечье опавшую дохлой змеей цепь, рывком помешал ниндзя нанести удар и тут же сам контратаковал. Противник ему достался достойный. Со звоном скрестились клинки катан, что случалось крайне редко даже в поединках равных в мастерстве фехтовальщиков. Теперь уже ниндзя дернул за "свой" конец цепи, сбивая Кэнсина, но тот вовремя освободил манрикикусигари и она упала под ноги сражающимся, негромко клацнув звеньями.
Убийцы отскочили друг от друга. Ниндзя перехватил левой рукой цепь и принялся раскручивать ее над головой. Кэнсин пошел нешироким полукругом, закрываясь мечом. Во второй раз ниндзя одновременно швырнул в Кэнсина манрикикусигари и атаковал катаной с другого угла. Тот вместо того, чтобы парировать одно из смертоносных орудий, атаковал сам. Он резко шагнул вперед и рубанул по цепи - та со звоном отлетела в сторону, не причинив хитокири вреда. Одновременно Кэнсин оказался очень близко к противнику, вот только времени для замаха не оставалось. Но его научили бить и без замаха. Клинок катаны прошелся по груди ниндзя, убийцу спас плотно облегающий грудь и спину панцирь - до. Кэнсин мгновенно обернулся, занося меч для нового удара, но ниндзя, понявший, что ему не справиться с противником в открытом бою, решил сменить тактику.
Одним прыжком ниндзя буквально взлетел на крышу небольшого дома и бросился бежать. Кэнсин заскочил следом, понимая, что такому врагу нельзя давать уйти, если хочешь жить. Погоня по крышам продолжалась недолго. Хитокири очень быстро нагонял ниндзя. До не совсем уберег его от вражьего клинка - частично были повреждены завязки и панцирь болтался, мешая бежать, но, главное, по боку текла кровь. Навряд ли ранение серьезное и боли он пока не чувствует, однако очень скоро потеря крови даст о себе знать. А значит, он должен прикончить мальчишку во что бы то ни стало, провалить задание гэнина Иэмицу он не может. Ниндзя резко остановился прямо посреди крыши и обернулся, вскидывая катану с обрывком цепи. Он не очень удивился, увидев, что юнец спрятал катану в ножны и теперь пальцы его замерли на рукояти, готовясь направить в смертоносный полет.