- Не успели, наверное, - к Делакруа вернулось его обычное чувство юмора.
- Какое нам, собственно, до всего этого дело? - пожал я плечами. - Дождемся эскадру Перри и отчалим на ней в Мурото.
- Так то оно так, - сказал Делакруа, - однако бандитам до нас дело, скорее всего, будет и не самое приятное. К тому же, на западе острова я чувствую концентрацию некой черной силы. Думаю, это имеет самое непосредственное отношение к скоплению бандитов.
- На западе расположен старый замок, - задумчиво произнес я. - Мы видели его, когда плыли к Зэгену. Даже странно, что город расположен так далеко от замка, обычно города разрастаются вокруг них.
- Скорее всего, Зэген тоже был замком, - пожал плечами Кэнсин, - и город вырос вокруг него, потому что он ближе к морю. Ритэн-Ке - вотчина рыбаков и очень удобен для торговцев для того, чтобы закупать пищу и воду для дальнейшего путешествия.
- Это не столь важно, - отмахнулся Делакруа. - В этом замке затевается нечто весьма неприятное и связанное с тем, что на материке зовут магией.
- Черное дзюцу, хочешь сказать, - поправил его я. - Опять же, что до этого нам? Наше дело - Перри и его эскадра.
- Меня весьма интересует все, что связано с этим твоим черным дзюцу, - заявил Делакруа, - и я намерен потратить тот месяц, что мы просидим здесь в ожидании эскадры Перри, чтобы разобраться с ним. Вам в это влезать необязательно.
- Ну да, ну да, - усмехнулся я, - не влезем мы, как же. Меня от здешних порядков уже тошнит и уже руки чешутся придушить парочку бандитов.
- Честно скажу, у меня тоже, - добавил Кэнсин, - но ведь мы не для того сюда приехали. Дело - всегда важнее.
- Ты не хуже меня понимаешь, что за первой схваткой с местными бандитами последует еще одна и еще, и еще. - Я поглядел прямо в глаза юноше. - И тогда на нас обратит внимание это самое Злодейское трио, стоящее за ними. Можно сказать, мы уже влезли в это дело.
Не смотря ни на что, Кэнсин взгляда не отвел.
Убийца крался по улицам ночного Зэгена. Он не первый раз приходил в город, чтобы вершить свой суд над всем и всяческим уродством, которое переполняет мир. Как могут жить сирые и убогие, жадные и уродливые твари, именующие себя людьми. Насколько далеки они от совершенства и всего прекрасного, как мало его, и значит он, Мугендзи, должен (даже обязан!) уничтожать уродство, чем он займется сейчас.
Нищий воровато оглянулся и поднялся на ноги, хотя минуту назад казалось, что у него их нет. Обманщик и плут и не знал, насколько близко к смерти был, изображая инвалидность. Мугендзи убивал только неполноценных людей, которых считал уродами, недостойными жизни. Убийца прошел мимо враз чудом "исцелившегося" нищего, не бросив на него более и взгляда, и двинулся дальше по грязной улице.
- Эй ты! - окликнул его хриплый голос. - Ты кто такой?!
Мугендзи обернулся и увидел троих разбойников (скорее всего, ронинов) в грязных кимоно и с дурными мечами в руках. Лица и части тел их, проглядывающие через многочисленные прорехи в одежде, были покрыты шрамами (старыми и свежими), язвами и ссадинами, - эти трое были явно не дураки подраться. Именно такие отвечали почти всем требованиям Мугендзи и были первыми кандидатами в жертвы беспощадного ревнителя красоты.
Они вошли в город почти как завоеватели, свысока глядя на его обывателей. Два десятка самураев со знаками различия клана Токугава на кимоно. От них казалось исходила аура значительности и спокойной уверенности в себе, заставляющая всех вокруг уступать им дорогу и жаться к стенам, лишь бы быть подальше от этих страшных людей. Это чем-то напомнило Сейсиро те времена, когда он служил у Ёсино Рана в провинции Ога. Впрочем, Сейсиро предпочитал не вспоминать о тех временах, он решительно отмел эти воспоминания к обернулся к одному из своих самураев.
- Дзин-Эмон, где ерики? Я, вообще, не вижу слуг закона в этом городе.
Немолодой самурай, вполне оправдывавший оба своих прозвища, покинул третий отряд Синсэнгуми после того как его командир спасовал перед Самураем-с-крестом, и ушел из столицы в провинциальный отряд самураев, оставив службу в Волках Мибу. Теперь Деревянная башка был вторым самураем в отряде после Сейсиро, который иногда был готов придушить старого буси своими руками, однако молодой командир понимал, что опыт Дзин-Эмона был жизненно необходим Сейсиро.
- Беззаконье правит нынче на Ритэн-Ке, - бросил Дзин-Эмон, перекладывая свое кама-яри с одного плеча на другое. - Прислушайтесь к тому, что говорят хэймины м вы все поймете.
Каким образом старому Дзин-Эмону удавалось почти мгновенно собирать информацию просто гуляя по улицам города для Сейсиро оставалось загадкой.
- И что же услышал ты? - спросил молодой командир старого самурая.
- Злодейское трио, покончить с которым мы приехали сюда, - начал свой рассказ Дзин-Эмон, - уже несколько месяцев правит на острове. Мати-буге и мэцукэ покинули его, гарнизон, стоявший в городе вырезал некий Аоки Тоума, предводительствующий воинами этого самого трио. О нем чаще говорят, как о Воине-Демоне и Чудовище с красным мечом. Кроме того, на стороне трио сражались женщины - жрицы или хранительницы некой древней гробницы, находящейся в старом замке Тенгэн.
- К какому культу они принадлежат? - несколько рассеяно поинтересовался Сейсиро, в мозгу которого пульсировали лишь два слова "Аоки Тоума".
- О нем позабыли давным-давно, - пожал плечами Дзин-Эмон, отчего его кама-яри слегка подпрыгнуло, - помнят лишь, что это всегда были женщины. К ним часто уходили нелюбимые жены или дочери, которых не устраивала доля, отпущенная богами. И что самое интересное, все находили у них приют, и власти ничего не могли поделать. Ведь в Тенгэн приходили не только отчаявшиеся женщины, но другие люди со своими заботами и проблемами, жрицы помогали им во всем не прося платы.
- И теперь эти же женщины сражались на стороне Злодейского трио, - мало слушавший старого самурая Сейсиро не очень разобрался в чем дело.
- Это и удивительно, - согласился Дзин-Эмон.
- Разберемся со всем, - кивнул ему Сейсиро, продолжая рефлекторно шагать по улице, погрузившись в воспоминания, от которых хотел избавиться еще сильней нежели от памяти о службе в отряде бесчестного (с точки зрения молодого идеалиста) Ёсино Рана.
- Я пришел за мечом, учитель, - голос Аоки как обычно холоден и жесток, - отдай мне его. Я имею право на него.
- Нет, - спокойно ответил отец Сейсиро, полируя новый меч - их совместный с Аоки шедевр, еще не получивший имени. - Тебе нельзя доверять оружие, подобное этому мечу. Твои помыслы не были чисты, когда мы вместе работали над его созданием, и это опечаталось на его клинке.
Сейсиро, притаившийся за занавеской, отделавшей мастерскую отца от жилых помещений дома, присмотрелся и понял, что отец прав. Клинок катаны отдавал фиолетовым. Такие клинки еще не разу не выходили из-под руки отца.
- Я делал этот меч для себя и никому другому он не достанется! - вскричал Аоки. - В моих руках клинок его покраснеет и обретет подлинную силу. Ту силу, что нужна мне!
- Именно поэтому ты его никогда не получишь, Аоки, - отрезал отец Сейсиро, убирая меч в специально для него предназначенные ножны, изготовленные буквально сегодня давним другом отца Сейсиро.
- Я заберу его с твоего трупа! - рявкнул Аоки, выхватывая свой меч.
Отец Сейсиро и не пошевелился, когда остро отточенный клинок катаны рассек его едва ли не надвое. И сам Сейсиро не мог шевельнуть и пальцем, скорчившись за занавеской. Он смотрел как Аоки поднимает меч и обнажает его, небрежно бросив свой на тело его отца. Освобождаясь от ножен клинок медленно менял цвет с фиолетового на темно-багровый, как и предсказывал Аоки. Полностью вынув клинок тот рассмеялся и спрятал его, после чего покинул мастерскую через второй выход, не проходя жилые помещения на счастье Сейсиро.