- Первый латвийский, да? Да ты же говоришь не как латыш.
- Я пруссак, - сказал я. - Наша семья жила в Риге. Мой отец работал на верфи в Данциге и женился на русской. - Для пущей убедительности я сказал несколько слов на русском, хотя и не помнил, была ли Рига больше немецкоили русскоговорящая.
Его глаза сузились, причем один гораздо больше другого.
- И в каком же году был создан Первый латвийский?
Я с трудом сглотнул и стал вспоминать. Кот подбадривающе мяукнул. Рассудив, что создание латвийских эсэсовских полков должно было следовать за операцией "Барбаросса", осуществленной в 41-м, я сказал:
- В сорок втором.
Он ужасно ухмыльнулся и покачал головой с медленным садизмом.
- В сорок третьем, - сказал он, приближаясь на пару шагов. - Это было в сорок третьем. Теперь становись на колени, или я тебе кишки выпущу.
Я медленно опустился на колени возле края ямы, чувствуя через, ткань брюк, как влажна земля. Я повидал достаточно эсэсовских убийств, чтобы понять, что он задумал: выстрел в затылок, мое тело падает прямехонько в готовую могилу, сверху бросается несколько лопат извести. Он обошел меня, сделав большой круг. Кот уселся понаблюдать, аккуратно обернув вокруг лап хвост. Я закрыл глаза и стал ждать.
- Райнис, - позвал чей-то голос. Прошло несколько секунд, но я не осмеливался посмотреть назад, дабы убедиться, что спасен.
- Все в порядке, Берни, можешь встать. - Я с шумом выдохнул свой страх. Неуверенно, с дрожащими коленками, поднялся с земли возле края ямы и повернулся, чтобы увидеть Артура Небе, стоящего в нескольких метрах от урода латыша. К моему раздражению, он усмехался.
- Рад, что тебя это так повеселило, доктор Франкенштейн, - сказал я. Твой чертов монстр чуть меня не убил.
- А о чем вообще ты думал, Берни? - сказал Небе. - Райнис только лишь выполнял свою работу.
Латыш кивнул угрюмо и убрал свой кольт в кобуру.
- Этот тип подглядывал, - сказал он мрачно, - и я его поймал.
Я пожал плечами:
- Утро чудесное. Я захотел осмотреть Гринциг и как раз восхищался твоим поместьем, когда этот Лом Чейни сунул мне пистолет в ухо.
Латыш достал мой револьвер из кармана куртки и передал его Небе.
- У него была пушка, герр Нольде.
- Собрался немного пострелять, так, Берни?
- В наши дни не мешает быть осторожным.
- Рад, что ты так думаешь, - сказал Небе. - Тогда мне не придется извиняться. - Он взвесил на руке мое оружие, а потом убрал его в карман. Тем не менее, если не возражаешь, я его пока подержу у себя. Некоторые наши друзья нервничают из-за пистолетов. Напомни мне, чтобы я тебе его вернул, когда будешь уходить. - Он повернулся к латышу: - Все в порядке, Райнис. Ты прекрасно справился со своей работой. Пойди позавтракай.
Монстр кивнул и пошел к дому; кот последовал за ним.
- Спорим, он сможет съесть столько арахиса, сколько сам весит.
Небе сухо улыбнулся:
- Некоторые держат злых собак, чтобы обезопасить себя. У меня есть Райнис.
- Да, надеюсь, он приучен к дому. - Я снял шляпу и платком вытер лоб. Я бы не пустил его дальше входной двери, держал во дворе на цепи. Он думает, где он? В Треблинке? Ублюдок хотел пристрелить меня, Артур.
- О я в этом не сомневаюсь. Ему нравится убивать людей.
На мое предложение сигареты Небе отрицательно покачал головой, но ему пришлось помочь мне зажечь мою, так как рука у меня дрожала как будто разговаривала с глухим апачем.
- Он латыш, - объяснил Небе, - служил капралом в рижском концентрационном лагере. Когда русские взяли его в плен, они топтали ему голову и ботинками изуродовали челюсть.
- Поверь мне, я понимаю, что они чувствовали.
- У него парализована половина лица и слегка повреждены мозги. Он и раньше был жестоким убийцей, а сейчас стал больше похож на животное, даже такой же преданный, как собака.
- Ну, должны же быть у него хорошие качества? Рига, да? - Я мотнул головой на открытую яму и мусоросжигательную печь. - Спорим, что эта система по уничтожению отходов позволяет ему чувствовать себя как дома! - Я благодарно затянулся сигаретой и добавил: - Если уж на то пошло, вы оба чувствуете себя здесь, как дома.
Небе нахмурился.
- Думаю, тебе надо выпить, - спокойно сказал он.
- Вот уж не откажусь! Только чтобы в выпивке не было извести. Полагаю, я навсегда потерял вкус к ней.
Глава 34
Мы с Небе прошли в дом и поднялись в библиотеку, где разговаривали накануне. Из бара он принес бренди и поставил на стол передо мной.
- Прости, я не присоединяюсь к тебе, - сказал он, наблюдая за тем, как быстро я выпил. - Обычно мне очень нравится коньяк за завтраком, но сегодня утром моя голова должна быть ясной. - Он снисходительно улыбнулся, когда я поставил пустой стакан на стол. - Ну, теперь лучше?
Я кивнул.
- Скажи, вы уже нашли пропавшего дантиста? Доктора Хайма? - Теперь, когда мне уже не надо было беспокоиться о собственной перспективе на выживание, Вероника снова стала моей главной заботой.
- Он мертв. Это, конечно, очень плохо, но мы хотя бы знаем, что с ним случилось. По крайней мере, он не у русских.
- Так что же с ним случилось?
- Сердечный приступ. - Небе издал тот знакомый, сухой смешок, который я помнил еще по Алексу, штаб-квартире берлинской криминальной полиции. Оказывается, в это время он был с девушкой. С одной шлюшкой.
- Ты хочешь сказать, это случилось, когда они...
- Именно так. Тем не менее есть способы умереть и похуже, ты как думаешь?
- После всего, что я сейчас пережил, мне это не слишком трудно понять, Артур.
- Точно. - Улыбка его была почти глупой. Какое-то время я искал слова, которые помогли бы мне невинно осведомиться о судьбе Вероники.
- А что она сделала? Я имею в виду шлюху. Позвонила в полицию? - Я нахмурился. - Нет, полагаю, что нет.
- Почему ты так решил?
Я пожал плечами, подчеркивая очевидность своего вывода.
- Не могу представить, что она рискнула бы поиметь дело с отделом по борьбе с проституцией. Нет, я уверен: она постаралась как-нибудь отделаться от мертвеца. Возможно, заставила своего сутенера это сделать. - Я вопросительно поднял брови. - Ну? Я прав?
- Да, ты прав. - Он говорил так, будто восхищался моей сообразительностью. - Как всегда, прав. - Затем он задумчиво вздохнул: Жаль, что мы больше не в Крипо. Не могу передать, как мне всего этого не хватает.