Одна-единственная бомба, угодившая как раз между резервуарами с бензином, превратила новенькую заправку в оплавленный ком асфальта и спекшегося железа. А Кафар-бей, умирая под развалинами дома, почему-то вспомнил иностранца, которого встретил в магазине Юсуфа Мусири. В ушах отчетливо прозвучал его голос. «После пятнадцатого мая вы меня не застанете»…
Кафар-бей подумал, что иностранец дал им срок для какого-то важного дела. Очень важного. Они могли его исполнить. Они должны были его исполнить. Но что это было за дело, и почему оно осталось невыполненным — этого владельцу заправки уже не дано было узнать.
Иерусалим, апрель, 33
Вечером 2-го апреля в доме первосвященника Каиафы было многолюдно. Собравшиеся там члены синедриона — книжники, фарисеи, вместе с Каиафой, его тестем, бывшим первосвященником Анной и сыновьями Анны, держали совет.
— Этот Человек творит настоящие чудеса, — воскликнул один из присутствующих. — Он исцеляет прокаженных быстрее, чем иной лекарь простуду.
— Не только прокаженных. Слепых Он делает зрячими, калек — ходячими, немым возвращает голос, а глухим — слух. И все это — одним лишь словом, — растерянно развел руками второй.
— Говорят, что по воде Он ходит, как по суше, — недоверчиво покачал головой третий.
— А я вот видел, как на свадьбе в доме у сводного брата, Симона Кананита, Он превратил в вино обыкновенную воду! Да что там «видел» — пил! И, признаюсь, не знал я лучшего вина, чем то вино из обычной воды! — с нескрываемым восхищением воскликнул тучный человек с улыбающимися глазами.
— Вы только взгляните на него! У этого человека скоро собственная кровь превратится в вино, а он все о том же! — в сердцах воскликнул первый рассказчик. — В воскресенье я был на похоронах Лазаря, сына прежнего старейшины Вифании. Их виноградники и оливковые сады соседствуют с моими. Поверьте, я еще не видел никого мертвее этого Лазаря. Как мы знаем, при приближении смертного часа больного, ангел смерти становится у изголовья с мечом, на острие которого висит капля желчи. Несчастный, увидев его, в страхе раскрывает рот и умирает от падающей туда капли. Но не сразу. До исхода третьего дня, душа человека еще пытается оживить мертвое тело, однако до рассвета четвертого, она отправляется туда, где пребывают души усопших. Так вот, Он пришел и оживил Лазаря в четверг, в половине третьего пополудни, когда прошло четыре дня и вход в склеп уже был завален каменьями. Его предупредили о смерти Лазаря сразу же, и Он мог прийти туда гораздо раньше, но Он пришел тогда, когда пришел, дабы убедить всех нас находившихся у склепа, что это действительное и подлинное воскрешение из мертвых, совершенное лично Им, объявившим себя «воскресением и жизнью».
Воцарилось молчание.
— Прошел месяц, как мы обратились к народу Израиля с требованием выдачи этого человека, — обведя присутствующих тяжелым взглядом, размеренно начал свою речь Каиафа. — За это время четырнадцать человек, несогласных с этим, покинули синедрион. Пятерых, сочувствующих, мы изгнали сами.
В голосе первосвященника появились угрожающие нотки. Лицо его стало наливаться кровью. Чувствовалось, что он с трудом сдерживает закипающую ярость.
— Они считают, что, позабыв об обычаях, синедрион хочет без суда вынести решение о казни. Нет, и еще раз нет! Вы знаете, что согласно нашим обычаям преступника можно приговорить к смерти только после предварительного предупреждения. Он уже его получил после того, как, проходя с учениками в одну из суббот через поле, срывал колосья и растирал зерна руками. Мы предупредили его, но он не внял нам. Более того, в другую субботу он прилюдно излечил в синагоге сухорукого. Да, закон позволяет лечить в субботу, если больной не доживет до утра. Но сухорукий страдал недугом тридцать восемь лет, и смерть ему в тот день не грозила. Это не оплошность. Это вызов. Вызов мне, вызов вам, вызов Израилю…
Сделав паузу, он продолжил, все более и более распаляясь:
— Это не мы, а он поставил себя вне суда, назвав себя и Судом и Прощением. И не мы, а он нарушает обычаи тем, что все время пьет и объедается, берет деньги у мытарей и окружает себя блудницами. Попирая закон, он нарушает священную субботу! Он называет себя Сыном Божьим, и за него отпускает грехи! Он даже грозился разрушить иерусалимский храм! Что еще нужно вам, чтобы понять, как он опасен для Израиля?