— Лови-ка ответочку за МОЮ ягодку, Гордеев!
Мгновение спустя друга можно было выжимать. Парнишка, впрочем, этим и занялся. Пыхтя, но явно сдерживая улыбку, стянул мокрую футболку и скрутил ее в руках. Развесив на ближайшей веревке, развернулся к хихикающим девушкам:
— Капец вам! — произнес грозно, заставляя обеих броситься врассыпную.
Первой в его лапы угодила Соня. И как ни извивалась, как ни брыкалась, все равно оказалась в огромном чане с водой, который бабушка использовала для полива огорода. Благо, вода успела прогреться до состояния парного молока. Ее участь постигла и Лизавету – от смеха не могла достойно сопротивляться. А потому, и только потому, через пару секунд сидела рядом с Алмазовой.
— Угомонились или продолжим?
— Все, все! — подняла ладони вверх Соня. — В расчете.
— Дрю, помоги выбраться.
Он осторожно вытащил подруг из чана, попутно отчитывая за беспечность. Ну и пусть. В данный момент все трое были безмерно счастливы.
— Идемте, нужно снять мокрые вещи.
В какой-то момент Гордеев, бегло осмотрев беседку, заметил Похомова и его свиту. Друг практически зарычал, заставляя волоски на коже Лизаветы приподняться от напряжения. Подобрался всем корпусом, будто готовился отразить любую атаку. Мышцы натренированного тела превратились в металл. Удивляя все больше, Андрей довольно грубо запихнул их с Соней за свою спину. Он смотрел прямо в глаза Аркадия Михайловича и угрожающе скалился. Словно не двадцатилетним парнем являлся, а матерым мужиком, прошедшим огни и воды. Без страха, черт бы его побрал! К слову, Алмазова была ошарашена не меньше. Правда, хорошо держала себя в руках. Гордо вскинула подбородок и распрямила плечи.
Господи! Да они же к бойне готовятся!
Сбросив с себя оцепенение, Лиза поспешила прояснить ситуацию:
— Все хорошо. Они не причинят вреда. Все как раз наоборот.
— Ты всегда была слишком доверчивой! — строго осадил Андрей. — Тебе угрожают? Запугивают? Скажи честно…
— Я все вам объясню. Правда. Обещаю! Многое встанет на свои места. А пока… пока придется поверить мне на слово!
Позже, когда на землю спустились сумерки, они распластались на лужайке перед домом прямо на траве. Соня использовала в качестве подушки живот Лизы. А та в свою очередь примостилась на мощный пресс Андрея и слушала размеренный стук его сердца. После ее подробного рассказа (лишь некоторые детали утаила) молчали все. Отсутствие какой-либо реакции со стороны друзей девушка объясняла обычным шоком. Однако в горле стоял ком.
— Я… я пойму, если после этого вы не захоти…
— Не говори глупостей, рыжик! — рыкнул Андрей, зарываясь пальцами в шелковистые пряди. — Я люблю тебя, усекла? И всегда буду на твоей стороне.
— Как и я! — твердо и уверенно сообщила Соня. Слегка повернув лицо, девушка подтвердила свои слова мимолетным поцелуем в то самое место, где секундой ранее покоилась ее голова, и улеглась обратно.
На глаза навернулись слезы, отчего Лиза поспешно заморгала.
— Не хочу втягивать вас…
— А чего нас втягивать-то? — отшутился Гордеев. — Сами подтянемся, только свистни. Скажи же, Белоснежка?
— Разумеется! Давай только обойдемся без демонстрации твоих навыков свистового мастерства! — простонала Соня.
— Ой, какие мы нежные…
Такое неимоверное облегчение на нее накатило, что невольно хихикнула. Глупо и невпопад, но сдержаться не смогла. Все страхи и предрассудки испарились, подобно росе в обеденный час.
Алмазова, улучив момент, схватила за руку, приложила ладонью к своему животику:
— Будете крестными?
— На меньшее я и не рассчитывал!
Лиза кое-что осознала в тот миг:
— Господи! Ты решилась!
— Да… Да!
— Моя красавица!
— Более того… он мне предложение сделал! Лизка, я замуж выхожу!
Девушка сжала подругу крепко-крепко, желая поддержать в столь радостный миг. И своим счастьем поделиться хотела. Да только не могла. От досады губу прикусила, чтобы лишнего не сболтнуть.
— Интересное дельце, — раздался за их спинами разгневанный мужской голос, заставляя испуганно вскрикнуть. — И кто же у нас этот стопроцентный смертник?
Соня, очевидно, не веря в происходящее, подорвалась точно ужаленная.
Ошалевшим взглядом уставилась на нежданного свидетеля их разговора и прошептала лишь одну фразу внезапно севшим голосом:
— Папочка?
Глава 5
Мгновение спустя, когда оторопь отпустила, не обращая никакого внимания на серьезный вид отца и не менее грозный вопрос, Соня бросилась к родителю на шею. Всхлипывая, вжимала в него свое трясущееся тельце и осыпала щетинистые щеки влажными поцелуями.