Еле до бабушки доковыляла и осела на пол подле нее, цепляясь ногтями за подол длиной юбки.
— Не суди меня… пожалуйста.
— Не стану, — прозвучало спустя целую вечность.
— Я ведь люблю…
— Не любовь это, — осадила строго. — Болезнь! Одержимость!
— Пусть так. Но в нем мое лекарство.
Валентина Степановна недовольно буркнула себе под нос:
— Любовь они придумали! Эка невидаль!
Девушка подобралась вся под ее внимательным и очень проницательным взглядом.
— Ты… расскажешь им? — сердце будто стальными прутьями стянуло. Щемило. Давило. Выворачивало. — Так ведь?
Теперь уже старушка возмущенно воскликнула, всплеснув руками:
— Что же я, никак изувер какой? Своей кровиночке вредить и мальчонке жизнь калечить? Да меня за такой грех на тот свет не примут!
Лиза не смогла сдержаться – прыснула, давясь от смеха.
Только ее бабушка могла назвать мальчонкой мужчину, перед которым даже Даня заикался!
А когда успокоилась наконец, ласково прижалась щекой к ее коленям.
— Пусть не принимают. Никогда!
— Чудная ты у меня все же. Ничего вечного нет. Однажды и меня землица пригреет.
Кожа покрылась крупными мурашками размером разве что не с муху!
Пробрало Лизавету до глубины души.
— А ты будь! — выдавила, натянуто улыбаясь через силу. — Вечной. Я тебя… очень люблю.
— Ой ты ж батюшки, — в который раз провела скрюченной от старости ладонью по ее густым растрепанным волосам. — Внученька моя!
— Спасибо, что приняла… его. Диму. И что на нашей стороне. Теперь, когда мне не нужно тебе лгать, я вновь чувствую себя очень сильной. И свободной.
Так они и сидели в тишине – Бог знает сколько времени. Будто пытаясь передать друг другу свою жизненную энергию. Окутать теплом, которое может подарить лишь семья.
— Знаешь, — открылась нахлынувшим воспоминаниям. — Мы с ним случайно познакомились. После… некоторых событий, произошедших в тот вечер, он одолжил мне пиджак, в котором я уехала домой. А в кармане забыл эту самую зажигалку. Так и нашел меня.
— Ой! Наплел с три короба. А она и уши развесила! — бабушка заливисто засмеялась. — Да подсказал ему кто-то твой адрес. По зажигалке! Ага!
— Серьезно, ба. Ему ее подарил отец. А чтобы всегда знать, где находится сын, и иметь возможность помочь в трудную минуту, он встроил туда… маячок!
На последнем слове Лиза запнулась и подскочила на ноги, точно ведро ледяной воды на нее опрокинули! Маячок! Если Похомов-старший надумает проверить, где сейчас Дмитрий…
Господи, спаси их головы!
Лиза метнулась к выходу, не понимая до конца, что будет делать в конечном итоге. Двигалась чисто на инстинктах. Оказавшись во дворе, зажмурилась от яркого солнца – ее ослепило на миг.
— Даня? — позвала довольно громко. — Данечка?
Ответом был удивленный свист и не менее ошарашенный ее внешним видом взгляд Матвея и Петра Петровича. Лиза мысленно отметила, что Ювелир начал наведываться к ним и днем, не опасаясь более быть замеченным.
— Так спит он, — ответил незамедлительно Алмазов. — После суток же…
— Я за него! — крикнул вслед Матвей. — Чего тебе?
Проигнорировав вопрос, продолжила свой путь.
В дом деда Мити Лиза не просто вбежала.
Нет. Влетела, едва касаясь земли.
— Даня? — окликнула дрожащим голосом, попутно заглядывая во все комнаты.
Верещагина нашла в самой дальней. Мужчина проворно натягивал джинсы.
Смерив ее внимательным взглядом, он оставил в покое свою расстегнутую ширинку.
— Что стряслось?
— Дима обронил зажигалку у меня под кроватью, — набрав полные легкие воздуха, продолжила. — Теперь Похом догадается, что он был здесь… если уже не догадался!
— Ты сейчас серьезно? — слегка прищуренный взгляд указывал на зарождающееся в нем раздражение. Что и подтвердилось в следующий миг. Резким движением он сдернул с себя брюки и принялся укладываться обратно в постель. — Имей совесть! Я уснул меньше часа назад!
— Даня! — Лиза вцепилась в одеяло яростно, всячески мешая ему укрыться им. — В ней установлен маячок, который отследить может и Дима, и Аркадий Михайлович!
Верещагин оценил ситуацию здраво. Было заметно, что сон с него как рукой сняло.
В гнетущей тишине хлопнула входная дверь, привлекая внимание обоих.
И если Даня лишь нахмурился, то Лизу тряхануло, как трусливого кролика.
— Давай сюда. Живее!
Дрожа, как осиновый лист на ветру, она передала Дане свою находку.
— Его необходимо деактивировать, и чем быстрее, тем лучше! Мне нужно время. Задержи их.
— Я? — пискнула от страха.