— А кто, я, что ли? — зашипел вполголоса. — У тебя и наряд подходящий!
— А?
Не объясняя более ничего, мужчина вытолкал ее за дверь. Спустя несколько совершенно ошалевших ударов сердца Лиза услышала тяжелые шаги. Вскоре перед ней предстал Матвей.
Он хранил молчание. И когда разглядывал ее с головы до пят с абсолютно непроницаемым выражением лица. И когда сократил расстояние между ними до метра. Девушка задышала часто-часто, жадно втягивая в себя воздух, не зная, чего вообще ожидать от этого человека.
— Даня… он одевается, — выпалила, когда Верещагин полоснул взбешенным донельзя взглядом по двери за ее спиной. — Скоро выйдет.
Матвей отодвинул Лизу со своего пути без особых усилий. Словно она ничего не весила.
От страха у нее поджилки, что называется, затряслись. Все оказалось под угрозой срыва.
Оттого и действовала чисто интуитивно.
Прикусив губу, вложила свою заледеневшую ладонь в его огромную ручищу и крепко сжала.
Привлекая внимание. Останавливая.
— Пого… вори со мной. Пожалуйста!
Столь простое прикосновение заставило Матвея вздрогнуть всем телом. Он даже не пытался скрыть собственную реакцию и свое изумление. Еще бы! Впервые она пошла на физический контакт. Сама! Медленно... чертовски медленно он развернулся. Его взгляд оказался колючим. Пронизанным болью и сомнением. Пропитанным ими – хоть выжимай!
— О чем, моя хорошая? — ответил безжизненным металлическим голосом, удерживая ее обескураженный взгляд.
— О чем угодно…
— Хм! — пожал плечами. — Скажи, что происходит у тебя с моим братом?
— Ничего. Правда!
— А с Похомовым?
— Тоже уже ничего... с одной-единственной разницей. Его я все еще люблю!
Мужчина зашипел и отвернулся. А затем проскрипел, едва сдерживая эмоции:
— Почему он, Лиза? Почему самый… неуправляемый, и самый безбашенный из нас?
Она чуть собственной слюной не подавилась.
— Давай закроем эту тему?
— А давай! Только для начала хотелось бы, — приблизился вплотную, буквально пожирая ее взглядом, — попросить кое о чем!
— О чем?
— Лиза… Я, тебя умоляю! Оденься!
— Чего?
— Кто защитит тебя, если я сорвусь? А? Ты же убиваешь меня, девочка! Дразнишь. Искушаешь. Прекрати ходить в трусах!
Цепенея от первобытного ужаса, Лиза поняла, что стоит перед ним в ночной хлопковой пижаме, состоящей из короткого топа на бретелях и шортиков, больше напоминающих нижнее белье.
Опомнившись, она отдернула от него свою руку, точно обожглась.
— Извини! Я… я это не специально, — бросила взволнованно, спешно покидая комнату.
Глава 13
— Здравствуйте, Сергей Николаевич!
Алмазова лучезарно улыбнулась начальнику службы безопасности Гордеевых, любезно открывшему тяжелую дверь, пропуская ее во двор.
— Рад встрече, Сонечка!
— Как дела? — обвела выразительным взглядом немалые гордеевские владения. — В Багдаде все покойно?
— Иного Алексей Владимирович не потерпел бы! — отозвался, хохоча. — Все на высшем уровне. Не беспокойтесь.
— Судя по машине перед домом, у Андрея гости?
— Так и есть. Девушка его, Виктория, пожаловала.
В ней вновь взыграла легкая нотка грусти и ревности.
Чувство странное и до такой степени неприятное, что зубы сводит!
Сложно было осознавать, что в его жизни кроме них с Лизой появился кто-то еще.
— Скажите, Сергей Николаевич, и часто она здесь отирается? — выпалила, не подумав.
— Да уж нередко, — кивнул. — Частенько.
— Легкой вам работы! — улыбнулась напоследок, уверенно двигаясь к дому по мощеной дорожке.
Ее окликнули в тот же миг, заставив обернуться:
— Сонечка, погодите. Думаю, стоит предупредить молодого хозяина на ваш счет… вдруг он… занят.
С каких это пор нужно предупреждать?
— О, не переживайте! Если застану их бегающих по дому с голым задом, непременно обматерю и заставлю одеться!
Сам особняк встретил ее неожиданно. А именно летящим в сторону двери предметом, от которого благодаря природной реакции успела увернуться. А вот ваза от соприкосновения с твердой поверхностью превратилась в груду осколков. Уже собиралась завопить, выражая всю степень своего недовольства и величайшего охреневания, когда увидела виновников торжества. Вика с краснющими зареванными глазами, пребывая в самой настоящей истерике, кричала на Гордеева, швыряя в него все, что под руку попадало. Огромное счастье, что по большему счету это были диванные подушки!
— Скотина!
— Ты что творишь? — не уступал по экспрессии друг. — Сказать, за какую часть тела меня подвесит брат из-за этой вазы?