Было уже за полночь, а мы все еще не насладились друг другом.
– Макс, мне пора, – сказала я, не смотря на то, что мне не хотелось этого говорить.
– Элис, ты чего? Неужели ты думаешь, что я могу тебя так отпустить? Ты же знаешь, что я этого сделать сейчас никак не могу. Я поймал свою птицу счастья и не выпущу из своих объятий.
– Макс, мне тоже не хочется уходить, но родители будут беспокоиться, – не смотря на уговоры, все же потянулась к своим вещам.
– Позвони и скажи, чтобы не переживали. Скажи им, что ты в безопасном месте. Правда, Элис, останься.
Я позвонила родителям и предупредила, что осталась у Мэри. На мой звонок мама отнеслась как-то скептически, но все же промолчала и просила прийти домой рано утром и не задерживаться нигде. Знала бы она, что я была тогда с человеком, который был для меня всем. Мама и представить не могла то счастье, которое было у меня в сердце с появлением Макса.
Всю ночь я была в объятиях Макса, и я чувствовала себя настоящей принцессой.
– Элис, теперь я тебя никогда больше не оставлю. Когда ты начнешь учиться в столице, мы непременно поженимся, и ты всегда будешь со мной рядом, – говорил Макс без конца, целуя меня.
Я соглашалась на его слова, кивая ему в знак согласия. Меня не волновало ровным счетом ничего касаемо того, что нас с Максом могло ждать впереди. Для меня было главное, чтобы Макс все время был рядом, и я могла его видеть. Мы говорили обо всем, что только позволяла нам наша фантазия, и старались подольше не засыпать, чтобы довольствоваться присутствием друг друга. Мы планировали свое будущее с таким энтузиазмом, что мне становилось смешно от таких смелых планов.
Было ближе к пяти часам утра, когда Никс начал скулить и нам пришлось встать.
– У него, наверное, что-то болит, – сказала я, осматривая Никса.
– У него было сильнейшее отравление и, наверное, его еще будут беспокоить боли,– ответил Макс.
– Я не обидел тебя ночью, Элис? – Спросил Макс, глядя мне в глаза, прижав снова к себе.
– Не говори так, Макс. Рядом с тобой самая счастливая девушка. Ты не мог меня обидеть. Ты слишком хороший, чтобы мне сделать что-то плохое, – с улыбкой я обняла его.
Он сильно зажал мою руку в своей руке и потом отпустил.
– Элис, а знаешь, какая у меня самая заветная мечта?– Спросил он меня, глядя на мою ладонь.
– Какая?– спросила я, действительно не догадываясь о его мечте.
–Моя мечта, Элис, увидеть на твоей руке обручальное кольцо, которое хочу на тебя надеть.
– Если у нас все будет хорошо, то и до кольца дойдем, Макс. Только пока рано говорить о таких серьезных вещах. Мы должны сначала понять друг друга и после говорить о том, можем ли создать семью.
– Да, я понимаю, любимая. Только я сделаю все для того, чтобы счастливчиком, которому удастся надеть на твой палец кольцо, окажусь именно я и никто другой.
А мне так и хотелось, чтобы он продолжал держать мою руку и говорить мне слова, которые уносили меня в облака от чрезмерного счастья. Мне казалось, что если он отойдет от меня на некоторое расстояние, – мое сердце тут же перестанет биться.
– Макс, – начала я, но он меня остановил.
– Я всегда буду стараться, чтобы ты никогда не пожалела о проведенной ночи со мной, Элис. Это было порывом нашей с тобой чистой любви, и я сделаю так, чтобы, как начало наших отношений было безупречным, так и до конца сможем пронести свою любовь чистой и красивой.
– Макс, ты говоришь так сладко, что у меня кружится голова.
– Солнце мое, пусть кружится твоя голова. Пусть всегда твоя голова кружится от счастья, ведь это то, к чему стремится каждый родившийся человек на эту землю, и найти свое счастье.
– Не приучай меня так сильно к любви. Ведь никто не знает, что нас ждет впереди.
– Что нас ждет впереди, знает только Господь, а я со своей стороны постараюсь, чтобы ты всегда наступала на цветы, на своем жизненном пути. Обещаю, милая Элис.
Он снова прижал меня к себе и мне снова показалось, что я оказалась в раю, до того его прикосновения были мне приятны.
– Элис, ты точно не обижаешься на меня? Может, подумала, что я воспользовался твоими чувствами. Тогда знай, что я не меньше тебя люблю, чем ты меня, солнце мое, – сказал Макс, словно он не слышал моего ответа.