– Знаю. Ты со мной только тогда, когда тебе что-то нужно, а не тогда, когда мне нужно помочь, – я не нуждалась в поддержке подруги, но сказала колючие слова, чтобы её еще больше позлить.
Однажды после учебы, мы с Мэри решили выпить кофе, и зашли в кафе. Мы уже допивали свой кофе, как в углу возле столика я снова заметила того фотографа, который меня фотографировал тайком.
– Мэри, он здесь, – только и смогла сказать я подруге.
– Что? Кто здесь? Не говори, что тот маньяк, – у Мэри начала дрожать нижняя губа.
– Я должна узнать, кто он, – настояла я и хотела уже встать, как Мэри схватила мою руку и посадила меня обратно на место.
– Нет, Элис. Не подходи к нему. Он может быть опасным.
– Он сегодня, как никогда подошел очень близко ко мне и я должна этим воспользоваться, – продолжала настаивать я на своем, делала попытки высвободить свою руку у Мэри, которая мне её так зажала, что уже болела рука.
Только я взглядом дала понять, что я не отступлюсь от своего плана и она, наконец, высвободила мою руку.
– А мне что делать, подруга? – Дрожащим голосом спросила Мэри.
– Ничего. Ты мне ничем не поможешь. Я сама разберусь, – ответила я почему то уверенным голосом, так как не чувствовала никакого страха перед своим загадочным фотографом.
В считанные секунды, Мэри вскочила с места, и бросилась на маньяка, который возился под столом со своим фотоаппаратом, пытаясь нацелиться в нашу сторону. Я не поняла, как у Мэри хватило духу пойти на такой безумный шаг и наброситься на него. Быть может, это у неё среагировала самозащита. Только визг, который издавала подруга, когда уже бросалась на фотографа, вызвал у меня шок, и я не знала, как реагировать на внезапные и незапланированные действия со стороны Мэри.
Фотограф не успел завершить начатое дело, как Мэри через стол накинулась на него всем своим телом и придавила его.
– Элис, я его держу. Звони в полицию! – Кричала Мэри так громко, что у меня от её криков ноги сделались ватными.
Я подбежала к ним и схватила фотографа за локоть.
– Зачем вы меня фотографируете? Вы же знаете, что это не законно, и я за это могу заявить на вас в полицию?! – Я так кричала, что сама боялась своего агрессивно настроенного разговора.
Фотограф если и хотел что-то ответить, то все равно не мог произнести ни слова, так как сверху на него все это время была навалена Мэри, и молодой человек был придавлен горлом к спинке кресла. Он только и хрипел что-то, и пытался вырваться из неожиданных «объятий» незнакомой девушки, но попытки были тщетны.
Я поняла, что он с придавленным горлом не угроза, а скорее жертва, я стала сама освобождать его из рук Мэри. Мне казалось, что от нехватки кислорода, он может задохнуться. Я сама начала высвобождать незнакомца из рук подруги.
– Мэри, ты его задушишь. Отпусти его. Слезь с него! – Только и повторяла я Мэри.
– Пусть сначала признается, зачем тебя фотографировал! – Не соглашалась подруга и продолжала держаться за преступника, которого мы поймали с поличным.
Тут подбежали мужчины, которые были посетителями кафе и оттащили Мэри со стола. Фотограф, заметив, что все отвлеклись на Мэри, вскочил и выбежал из кафе.
Мы сделали попытку догнать его, но это оказалось плохой идеей. Была зима и у подруги были такие острые шпильки, что она бежала так, будто первый раз училась ходить, не то, что бегать. Мы не успели добежать даже до угла за фотографом, как он исчез в каком-то подъезде. Мы с Мэри вернулись в кафе, где остались наши вещи. Только как выяснилось, там остались не только наши вещи, но и наш загадочный фотограф забыл в спешке свой фотоаппарат.
Когда мы вечером решили посмотреть фотоаппарат, а точнее его содержимое, нас ждало разочарование: фотоаппарат был сломан, наверное, во время последней битвы между его владельцем и Мэри.
– Действительно. Это я сломала фотоаппарат, – с досадой призналась подруга, – я помню, как у меня одна нога повисла на столе, а другой ногой я опустилась на пол и под ногами на полу, я почувствовала какой-то треск.
Таким образом, мы так и не узнали, кто меня фотографировал последние несколько месяцев. После этого случая слежка за мной прекратилась, и подобного я больше не наблюдала.
Если на новогодние каникулы я могла приезжать домой и видеть Никса, то Макс по-прежнему оставался в неведении. Никс очень вырос за несколько месяцев моего отсутствия. Он всегда был рад меня видеть, и не отходил от меня, когда я находилась в доме у родителей. Родители лишний раз баловали его, чтобы он не скучал по мне и у них это неплохо получалось.
Возвращаясь в город, мне снова становилось досадно. Чувства, которые когда-то проснулись у меня к Максу, не давали мне спокойно жить, хоть и прошло уже три года.