– Элис, если бы мы были влюбленной парой, то тоже прикрепили бы замок на мост влюбленных.
Слова Андрея меня кольнули в самое сердце, и я от растерянности не знала, как на них ответить, поэтому промолчала. Про себя же подумала, что если бы только Макс захотел, то мы бы с удовольствием закрепили тут нашу любовь в виде замка.
Андрей понял, что у меня за какие-то доли секунды испортилось настроение, и он повел меня в ближайшее кафе. Он старался как-то развеселить меня, но у него это получалось не очень хорошо. Я же, чтобы не казаться неблагодарной старалась скрыть свое подавленное состояние. Я сделала выводы, что в Париж не стоит приезжать без любимого человека. Париж должны посещать влюбленные пары, а не ради интереса. Мне казалось, что я лишена чего-то важного и нужного. После долгих раздумий, я поняла, что мне хочется, чтобы сейчас рядом был Макс и собственными глазами видел красоту самого романтического города в мире. Я ругала себя за то, что мысленно нахожусь рядом с человеком, который так жестоко поступил со мной и бросил меня. Я понимала, что должна радоваться тому, что появился человек, который относится ко мне, как к принцессе. Я сама на себя злилась из-за того, что я так отношусь к Андрею, что он не заслужил, только не было в моих силах поступать иначе. Я пожалела о том, что вообще согласилась на полет с ним в Париж, понимая теперь, что это была не самая лучшая идея. Получалось, что, таким образом, я даю шанс Андрею думать, что у нас может что-то получится в будущем, чего никак нельзя было ожидать.
Я поражалась тому, сколько всего знал Андрей. Он знал буквально историю каждой картины в музее. Я терзала себя сожалениями, что не могу расположиться к Андрею, у которого практически не было никаких недостатков. Мне очень хотелось, чтобы я быстрее впустила его в свою жизнь и стать с ним одним целым, так как такими людьми разбрасываться было очень глупо и нелепо, что я и делала по отношению к нему. Только образ Макса не покидал меня надолго.
Андрей за несколько дней, что мы были в Париже, только и делал, что водил меня по достопримечательностям города. Я была очень рада тому, что, наконец-то в Париже, но чего-то не хватало и становилось грустно. Тогда я спросила у себя, было бы мне грустно, если бы я была в этой поездке с Максом, и я сама поняла, как от своих мыслей сама же поменялась в лице, и улыбнулась. Только улыбка не была вовсе веселой, а полной отчаяния. Я поняла, что этого никогда не будет, и мы с Максом никогда не будем гулять по Парижу как с Андреем. Меня начали мучить угрызения совести из-за Андрея, который так старался, чтобы мне было хорошо. У меня же мысли были с Максом, а гуляла с Андреем, улыбаясь ему фальшиво. Если он и понимал мое состояние, то все равно ничего не говорил и делал вид, что все хорошо и не чувствует мою грусть.
– Элис, все хорошо? – спросил меня Андрей, когда мы стояли на Старом мосту.
– Все хорошо, Андрей, – выронила я с улыбкой, чтобы скрыть свою грусть.
– Мне показалось, что ты какая-то грустная.
– Все хорошо, Андрей. Перемена климата негативно на меня влияет и всего лишь.
– Ты довольна поездкой?
– Конечно, Андрей. Ты еще спрашиваешь?
– Я рад, что ты довольна.
Даже поездка в Париж, куда я мечтала поехать с детства, не смогла меня отвлечь меня от Макса.
Да, мне понравилось в Париже, но я бы эту поездку легко променяла на час времяпровождения в домике в лесу с Максом. Только я не могла поделиться своими мыслями с Андреем и продолжала страдать молча.
Если Андрей и постарался, чтобы я осталась под большим впечатлением от поездки в Париж, все же в сердце не осталось ничего такого, что бы потом хотелось вспомнить. Разве что фотографии, которые остались после поездки и то, я ни разу их не смотрела с того дня, как уже вернулись в Москву.
После того, как мы с Андреем уже были дома, я сразу же вышла на работу. Я с большим усердием начала выполнять свою любимую работу, чтобы отвлечь себя всякими ненужными мыслями и как-то изменить свой взгляд на жизнь, чтобы мое будущее пошло по нужному руслу. Да, работа в каком-то смысле спасала меня от моих мыслей и это радовало. Порой казалось, что меня потихоньку отпускает моя любовь, но это больше было самовнушением, чем действительностью. Ночами мне становилось невыносимо больно, вспоминая Макса и нередко, лёжа на подушке, плакала до тех пор, пока от усталости не впадала в глубокий сон.
Однажды, когда мы с Мэри легли спать, мне как всегда не спалось. Я снова блуждала в своих мыслях. Мне показалось, что за окнами кто-то называет мое имя. Я встала и выглянула из окна. То, что я увидела, нельзя было описать словами.