Лесандрин смотрела на фигурку. Словно желая прожечь взглядом. Белки глаз затянуло черным, черты лица заострились. Тело девушки приподнялось над землей и выгнулось, выбрасывая в окружающую черноту силу, сияющую звездами среди непроглядной тьмы.
Самойлов со всего маху стукнул по земле кулаком и от удара, по земле зазмеились молнии. Поднявшись на колени, мужчина сделал легкий пас рукой в сторону Лесандрин, одевая на нее защитный купол. Тело девушки упало на землю, трясясь, словно в ознобе.
— Я сказал, хватит! Ты заигралась! — тело мужчины безвольно упало, оставляя место действия тени, которую в окружающей темноте сложно было бы различить.
Фигурка вздрогнула, словно от удара, и исчезла с тихим хлопком, словно ее и не было.
Окружающий мир, окрашенный в серые тона, просветлел. Тень вернулась в тело Самойлова. Владимир тяжело поднялся на руки и осмотрелся. Лесандрин исчезла.
Глаза, еще не привыкшие к темноте, слезились добавляя к гудящей голове «приятных» ощущений. Плечи болели из-за вывернутых в суставах рук. Запястья жгло немилосердно. Что на этот раз? Лесандрин скептически хмыкнула. Ситуация, в которую она попала, вызывала истерический смех. О, Всевидящий, пусть ее скорее прибьют что ли?
Девушку мутило, перед глазами плясали вспышки ослепляющего света, на языке осела горечь с привкусом крови. Пленница попыталась пошевелить ногами — не вышло. Конечности каменными глыбами оставались на месте, отказываясь повиноваться владелице.
Что с Атаном, Миладой, Владимиром? Последнее воспоминание, щедро подкинутое сознанием — тело подруги, неестественно безжизненное летит в развалины. Которые несколько минут назад были таверной и застывшая в небе, словно изваяние, ненавистная фигура в плаще. Женщина. И голос от чего-то показался Лесандрин знакомым. Хотя, скорее всего, это просто игра воображения. В такой ситуации что только не покажется. «Надеюсь, они выжили и находятся в безопасности. Если им нужна была я, остается крохотная надежда, что друзей не тронули» — Леся безрезультатно попыталась поднять голову. Единственное, чем она могла пошевелить — глазами. Остальное тело, словно налитое свинцом, каждой клеточкой чувствовало боль, проходящую молниями по организму, но стало настолько тяжелым, что каждая попытка сделать мизерное движение требовала титанических и бесплотных усилий.
Постепенно туман и чернота перед глазами рассеялись Лесандрин смогла рассмотреть место где ее держали. Точнее пол. Каменный, холодный. Насколько могло судить ее окоченевшее тело, припорошенный грязной соломой. Не иначе, как темница. Затхлый запах — смесь чужого пота, крови и гниения — свидетельствовал о том, что помещением активно пользовались еще недавно. Обзор заслонили носки добротных кожаных сапог с железными нашивками. Увеличенная копия тех, что у Леси на ногах. Такие выдавали странникам.
«А это уже интересно…» — успела отметить пленница, прежде, чем ее лицо свело близкое знакомство с носком добротной обуви.
— Ну, что, тварь, очнулась?
Кровь тоненькой струйкой текла из разбитого носа на пол. Она даже заорать не могла в полную мощь, все, чем порадовало ее непослушное тело — сдавленный стон. В голове девушки одно за другим выстраивались ругательства, которыми она с превеликим удовольствием поделилась бы с мучителем. Но не могла. Осознание собственной беспомощности сводило с ума, давило на виски до ломоты в затылке. Горячий воздух вырывался из легких, обжигая непослушные губы. Спасибо на том, что дышать может. И где эта хваленая сила, когда она так нужна? Она сама себе помочь не может. Не может защитить друзей… так о какой силе речь?!
— Хорошо ли себя чувствуете, госпожа полубогиня? — издевательский тон и настойчивое ощущение, что она знает этого человека, — Ах, да… Вы же сейчас не способны даже говорить, — палач хмыкнул. Еще один удар. Теперь под ребра.
От боли перед глазами заплясали огненные круги, дыхание перехватило, грудь обхватило железными обручами, которые с каждым мгновением сжимались крепче, грозясь превратить органы и кости в веселую мешанину осколков.
— Зато чувствуешь все, — удовлетворенно протянул мужчина в ответ на ее очередной стон, — подожди секунду.
Огрубевшие пальцы на несколько секунд коснулись шеи, возясь с застежкой ошейника.
Воздух устремился спасительным потоком, заполняя легкие.
— …ять! — Гулко разнеслось по помещению, эхом отражаясь от стен.