– Ты пойди лучше с Серёгой, – Валера кивнул на сына, – дров собери. Не дыханием же жарить будем! А общипать да разделать я и сам смогу.
– Хитрец, – хмыкнул Пётр Иванович и, потрепав мальчугана за плечо, сказал: – Ну, пошли, малец!
Они пошли обратно в лес.
Мальчик уже было вцепился в какую-то кленовую ветвь, но Пётр Иванович остановил его.
– Не ломай у дерева, – сказал он, – не любят они такого, да и вредит это лесу.
Мальчишка удивлённо глядел на своего спутника, а тот продолжал:
– Вон, лучше, под ногами что валяется подбирай – они уже мёртвые. Да проверяй, не забывай, чтоб сухими были, а то ж мокрое не зажжём.
– А откуда вы всё это знаете, дядь Петь? – спросил Серёга с любопытством.
– Да я по лесам мотаюсь больше твоего отца, – улыбнулся Пётр Иванович. – Я тебе и не такое расскажу!
Они подбирали сухие ветки с земли и вскоре набрали неплохое количество хвороста, так, что у каждого руки были заняты, и сквозь всё это трудно было смотреть вперёд.
По возвращению на опушку, их ждала уже общипанная и разделанная куропатка, и улыбающийся Валерка.
– Где вас носило? – смеялся он. – Заждался уже!
Все трое принялись складывать собранные ветки и поленья «колодцем», а когда всё было готово, подожгли и, найдя в окрестностях ещё тройку прямых веток принялись жарить куски мяса куропатки, которая, как и говорил Валера, даже без перьев оказалась весьма крупной.
– Папа, – вдруг заговорил Серёга, который до этого с любопытством и аппетитом смотрел на то, как его кусок мяса начинает покрываться коркой, – а чего дядя Петя не стреляет куропаток?
Валерка взглянул на Петра Ивановича и шутливо ответил:
– А дядя Петя, сынок, стрелять у нас не умеет. Вот и ходит с нами, чтобы природой полюбоваться, а так не – не умеет.
Пётр Иванович усмехнулся и, воткнув свою палку с недожаренным мясом в землю, подошёл к рюкзаку, извлекая из него консервную банку с килькой.
– А ну-ка, Валерка, дай мне ружьишко-то.
Валера с недоумением подал своему собеседнику двустволку, а сам взял из его рук банку.
– Кидай, да повыше! – сказал Пётр Иванович.
Отец примерился и метнул банку ввысь в сторону поля.
Его собеседник тут же вскинул ружьё и, слегка прищурившись, выстрелил. Грохот раздался по округе, немного оглушая отца с сыном.
Послышался удар о железо и банка подлетела в воздухе ещё выше, вращаясь и перекручиваясь.
Тогда раздался второй выстрел, и она снова подлетела повыше, выкручивая самые невероятные кульбиты, пока наконец не упала на землю.
Пётр Иванович медленно опустил ружьё и согнул его, вынимая гильзы.
Валера ошарашенно смотрел на своего давнего знакомого, которого впервые в жизни видел стреляющим, да ещё и так метко, ибо когда сын побежал за упавшей банкой и вернулся с ней, то в ней зияло несколько дырочек от дроби, но все они были практически в одном месте.
– Пётр Иванович, – с удивлённым восхищением говорил Валера, – ты где так стрелять научился?
Тот вздохнул и с грустной улыбкой посмотрел на ошарашенного охотника.
– Валерка, мне ж уже пятьдесят лет всё-таки. Нешто я, по-твоему, не воевал? А говоришь, стрелять не умею.
Охотник продолжал смотреть на своего собеседника с невыразимым удивлением в глазах, а Серёга восхищённо выпучил глаза на мужичка, которого всегда считал лишь стареньким любителем природы.
– Метко же ты стреляешь, Иваныч! – продолжал недоумевать Валера. – Никак артиллеристом был, а?
– Хех! – засмеялся старичок. – Если б я служил в артиллерии – банки уже б не было. А я всего лишь снайпер.
Эта фраза вызвала ещё большее восхищение у мальчишки и, разумеется, ещё большее удивление у отца, который, хоть и знал Петра Ивановича уже почти десять лет, но только сейчас узнал про его военное прошлое, ибо даже в день Победы не видел его при наградах, как прочих ветеранов, живших в их посёлке.
Они продолжили жарить мясо куропатки и уже скоро вовсю уплетали его, запивая – взрослые домашним самогоном, а Серёга – берёзовым соком. Свежий воздух и запах грядущего дождя навеивали на охотников аппетит, а потому жаркое казалось им особенно вкусным, питьё слаще и крепче, а общение друг с другом душевнее. Однако за всё это время никто из них так и не перемолвился даже словом о военных годах.
Между тем, куропатка была уже почти съедена. Последние куски жарились на догорающем костре.
Валера, между тем, опрокинул в себя очередной стаканчик самогона и, поморщившись, спросил:
– Пётр Иванович, а что ж ты, и в самом деле, не охотишься-то? Ты вон как метко стреляешь! В соревнованиях мог бы участвовать, чемпионом был бы!