Симона и Малко выждали несколько секунд, прежде чем спуститься. Улица Паве была такой же спокойной, как и при их приезде. Симона повернулась к Малко, в глазах у нее стояли слезы.
– Прощайте. Я причинила вам неприятности. Если я выживу, никогда не забуду вас. Благодаря вам, я смогла отомстить Габриелю Жакмелю. Желаю вам удачи.
Прежде чем он успел удержать ее, она убежала к бульвару Жан-Жак Десалин. Малко колебался, бежать ли за ней, и позвал ее:
– Симона, Симона!
Молодая женщина обернулась и помахала рукой. Так, бывает, весело прощаются друзья. А затем она исчезла, слившись с толпой под аркадами.
Теперь для Малко каждая секунда была опасной. Он огляделся: такси нигде не было. Дом Франка Джилпатрика находился более чем в двух милях, пешком он не сможет дойти. Вдруг он заметил на другой стороне улицы, на бензозаправочной станции, машину, в которую заливали бензин. Он перебежал улицу.
Увидев его пистолет, шофер старенького «шевроле» вышел из машины, серый от страха. Не вдаваясь в объяснения, Малко сел за руль, включил зажигание и рванул с места так быстро, как позволял кашляющий мотор.
Свинцовое небо, казалось, придавило Порт-о-Пренс. Через сто метров он был вынужден притормозить: три потных полуголых гаитянина толкали тележку с длинными оглоблями – такие встречаются на Килиманджаро. Когда ему удалось обогнуть их, они безразлично взглянули на него. Для них лошадиная тяга еще не кончалась.
Прибавив газа, Малко доехал до дороги Карефур, ожидая каждую секунду увидеть в зеркале машину макутов. Всюду были видны гаитяне, собравшиеся в группы: они что-то обсуждали со встревоженным видом. Военный джип на полной скорости пересек дорогу перед Малко. Во Дворце, наверное, поднята боевая тревога. Но на дороге Карефур движение было по-прежнему интенсивным.
Малко понял, что он потеет так же, как и три гаитянина, тащившие тележку.
Его шансы выжить на Гаити зависели от следующих минут.
– Какой бардак, нет, ну что за бардак!
Суровый и изнуренный Фрэнк Джилпатрик ходил по гостиной. Малко еще не успел восстановить сердцебиение. Джон Райли казался, как всегда, спокойным.
– Фрэнк, – сказал он, – мы не можем здесь оставаться. Дайте нам ключи от посольства. С минуты на минуту сюда могут заявиться макуты... После этого случая на радио они могут приписать наше исчезновение Жакмелю...
Фрэнк Джилпатрик резко остановился.
– Ключи от посольства... – произнес он сдавленным голосом. – Но это невозможно. Посла нет на месте...
– Это возможно, – мягко сказал Джон Райли, – они в правом кармане ваших брюк.
Как по волшебству, в его руке очутился автоматический пистолет «радом».
Фрэнк Джилпатрик недоверчиво раскрыл глаза. Палец Джона Райли лежал на курке.
– Вы что, с ума сошли?
– Может быть, вы предпочитаете поехать с нами, – предложил пастор. – В этом случае по дороге нас ожидает меньше приключений.
Поскольку Фрэнк молчал, Джон Райли подошел к нему, сунул руку в его карман, вытащил оттуда связку ключей и положил к себе в карман.
– До свидания, Фрэнк, – сказал он. – До встречи в понедельник, в посольстве.
Малко стоял уже у дверей. Они перебежали через сад. Когда они садились в машину, начался дождь. Перед Малко, который вел машину, выросла плотная стена дождя. Казалось, гигантские невидимые руки лили воду из ведра. Он нашел на ощупь незаасфальтированную дорогу. Тени голых людей задевали машину, даже не пытаясь укрыться от дождя: за десять секунд человек промокал до нитки, как под душем.
Джона Райли передернуло, он был не в своей тарелке.
– Трудно нам будет добраться до посольства, – сказал он. – Во время дождя бульвар Гарри Трумэна превращается в озеро... Они забыли построить стоки.
Наконец, они добрались до дороги Карефур. Тап-тапы двигались со скоростью улиток, их пассажиры вымокли, но были покорны судьбе. Ни одного пешехода не было видно. «Тойота» закашляла и встала. Джон Райли выругался.
Малко, сжав зубы, поворачивал ключ, нажимал на педаль газа. Наконец, мотор завелся на двух свечах. Газ на полную мощность – и «тойота» тронулась. Дождь продолжал лить, стуча по крыше с адским шумом.
Вдруг этот шум был заглушен автоматной очередью.
Задние стекла «тойоты» разлетелись вдребезги. На краю дороги стоял большой черный «мерседес» с опущенными стеклами. Малко успел заметить, что за рулем была Амур Мирбале. В машине было полно негритянок с автоматами, у всех были жестокие лица.
– "Фийет-лало"! – воскликнул Джон Райли.
– Что это еще такое?
– Женщины тонтон-макуты. Железная гвардия Амур Мирбале.
Они без конца улюлюкали...
Он прибавил газа, и «мерседес» скрылся за стеной дождя, но ненадолго. Через минуту Малко увидел в зеркале его белые фары. Пуля попала в водителя тап-тапа, следующего навстречу, прямо в лоб, и автобус свалился в канаву.
Высунувшись в окно, Джон Райли трижды выстрелил из пистолета.
– Они едут в два раза быстрее нас, – заметил он. – Мы никогда не приедем в посольство: они расстреляют нас.
– Вы пастор, – сказал Малко, – постарайтесь выпрыгнуть и скрыться.
Джон Райли грустно усмехнулся.
– Даже будь я апостольским нунцием, это ничего бы не изменило. Сегодня день сведения счетов. Они слишком напуганы, чтобы простить нас.
Насколько позволял дождь, Малко ехал зигзагами, чтобы огонь преследовательниц не был слишком точным.
Дождь становился все сильнее. Движение практически прекратилось. На мокрой земле «тойоту» заносило, как парусник под сумасшедшим ветром.
Вдруг лобовое стекло стало непроницаемым. Малко инстинктивно резко нажал на тормоз, но Джон Райли закричал:
– Ради Бога, скорее, они прямо за нами! Малко лихорадочно вертел кнопку сломавшихся дворников: без них они могли ехать лишь со скоростью десять километров в час, настолько плотной была стена дождя.
– Мы пропали, – сказал Джон Райли без всякого выражения. – Мне следовало погибнуть во Вьетнаме.
– Во Вьетнаме?
Джон Райли горько усмехнулся.
– Я прослужил три года в «зеленых беретах», в племени Мео. Меня откомандировали из ЦРУ.
– Указывайте мне дорогу, – сказал Малко, – быстро. Джон Райли наполовину высунулся из машины, не обращая внимания на «фийет-лало».
– Немного левее, – закричал он, – там что-то лежит.
Малко сдал налево, и машина пошла быстрее. Несмотря на ослепляющие его струи дождя, Джон Райли худо-бедно указывал Малко путь.
Вдруг Малко заметил красные огни вереницы машин, стоявших при въезде на бульвар Жан-Жак Десалин: из-за дождя дорога стала непроходимой.
Он резко затормозил, и «тойоту» развернуло поперек дороги. Погода не улучшалась, хотя по-прежнему было жарко. Малко промок, вода булькала на полу машины. Ему еще никогда не приходилось видеть такую сильную грозу.
– Нас зажали, – закричал Джон Райли.
На полной скорости к ним приближался «мерседес» Амур Мирбале.
Малко машинально повернул руль налево, пересекая дорогу, чтобы попасть на бульвар Гарри Трумэна. Когда не было дождя, это был обычный проспект с двусторонним движением, наполовину залитый бетоном, с огромными ямами. В этой стороне дорога была свободной.
Но Джон Райли бросился к рулю, стараясь развернуть «тойоту» к бульвару Жан-Жак Десалин.
– Нет, не сюда!
«Тойота», как ракета, проскочила мимо рыбного базара и выехала на бульвар Гарри Трумэна. Малко повернулся к Джону Райли.
– В чем дело?
– Там настоящий потоп, мы не сможем проехать, – проворчал пастор. – По меньшей мере, на метр воды...
– Для них будет то же самое, – сказал Малко. – И потом, у нас нет выбора.
Перед ними открылось буквально море, из которого торчали фонари и сломанные машины. Бульвар Гарри Трумэна скорее походил на Женевское озеро, чем на цивилизованный проспект...