2
Ах, Владимир, как жаль, Владимир,
В мир иной вы ушли впопыхах.
Голос совести сразу как вымер,
И ни в песнях его, ни в стихах.
Без задержки отправился рейс,
На тот свет он летит без посадки.
Не берут там доплату за лишний вес,
И билеты туда продаются без взятки.
Боготворю твой голос, твои песни…
Боготворю твой голос, твои песни
И все слова твои — боготворю.
Пусть мир для нас
Не оказался тесен,
Я нашу встречу в мыслях сотворю.
Я сотворю и взгляд твой,
Полный боли,
И облик твой — такой простой.
Я защищу тебя своей любовью
От зависти и подлости людской.
И буду повторять я бесконечно,
Пока жива: — Боготворю тебя!
Жизнь проживу, которая не вечна,
Не о себе, а о тебе скорбя.
Это бред какой-то?.. Или сон?
Это бред какой-то?..
Или сон?..
Ты не умер!
Ты живешь на свете!
Так за кем же рвется этот…
Стон?
Руки опускаются,
Как плети.
И глаза незрячие —
Сухи.
Рот — тоской обметанный
Как будто…
Вслед за стоном тут как тут…
Стихи —
Даже в эту скорбную минуту.
Душа не верит
Душа не верит в невозможность встречи,
Всё кажется: ты всходишь на порог,
Скупой улыбкой освещаешь вечер
И в нем меня —
Под гнетом скорбных строк.
Глаза в глаза —
И нет моим глазам пощады.
Как под гипнозом, я к тебе иду.
Не ты, а смерть притягивает жадно.
Но все равно я взгляд не отведу.
А любимый мой ушел в мир иной…
А любимый мой ушел в мир иной.
Только тень его бредет вслед за мной…
Только тень — и ни глаз, и ни губ.
Как жесток этот мир и как груб!
Живы милые — и жизнь нам, как дар.
Умирают — и память-пожар
Так свирепствует!
Стелется дым
Над несбывшимся счастьем моим…
Зачем эти тонкие свечи?
Зачем эти тонкие свечи
Стоят в изголовье твоем?
Володя, еще ведь не вечер,
Еще поживем и споем!
Ну, встань же,
Открой свои очи!
Отбрось маску смерти с лица!
Гитара так истово хочет
Клеймить подлеца и лжеца.
Гитара так истово хочет
В руках твоих правде служить,
Которую душат и топчут,
И в горло втыкают ножи.
Ну, встань же, глашатай и гений,
И в руки гитару возьми!
Запой, чтоб исчезли, как тени,
Бесовские орды с земли!
От имени ВВ
1
К черту, доктор, камфору и морфий!
Должен я с достоинством уйти.
В этот раз серьезно, без уморы!
Кода! Финиш! И конец пути.
Эй, Харон, ну, где там речка Лета? —
Я кричу. В ответ мне — пустота.
Что-то я не вижу того света,
Но и этот застит темнота.
Кто стоит за дверью белой этой?
Лживой скорбью тронуты уста.
Я вернусь, пожалуй, с того света,
Если будет музыка не та!
Не из тех я, кто копил обиды,
Не из тех я, кто лежачих бил.
Слишком много понимал и видел
И фатального исхода не любил.
2
Стояла стена — стоуста молва,
И мне не давала дороги.
Едва я ступал, сатанела она…
Но я не просил подмоги.
И в хвост и в гриву без продыху, сна
И грызла она, и кусала!
И только песня спасала меня,
Ценою потерь спасала!
Терял свою душу в борьбе с молвой,
Но пел и дышал всей грудью!
Пусть я поплатился за то головой…
Теперь мне лишь Боги — судьи.