Он кивнул, едва успев подавить отрыжку.
- Твои мысли полностью соответствуют моим.
Он сложил руки на обширном животе.
- У меня есть идея. - Говоря это, он пристально смотрел ей в лицо. - Мы сделаем Командующему самое лучшее предложение, какое только сможем.., и я хочу, чтобы это сделала именно ты.
Или склонила на бок голову, ее безупречное лицо сморщилось, когда она стала прокручивать его предложение в своей голове.
"Насколько могу я доверять тебе. Или? А, вижу, глаза твои зажглись! Действительно ты видишь все открывающиеся возможности! Какая же ты прелесть, моя прекрасная кобра! Не знающая удержу ведьма в моей постели, острие клинка моей империи, ты единственная из всех женщин достойна меня".
- Почему бы и нет? - Он небрежно махнул рукой. - У меня свои причины, Или. Как ты справедливо выразилась, я доверяю твоей честности и прямоте. Ты красивая женщина; возможно, он не заподозрит присущей тебе ловкости. Повидай Стаффу. Привлеки его на мою сторону. Ты знаешь, что поставлено на карту. Тайное убийство, один-другой подкуп или скомпрометированный деятель, возможно, потребуется нечто более радикальное. Я полагаюсь на твое чутье.
"А я предприму собственные шаги, моя сладкая похоть. Хоть это и огорчает меня, но я должен поработить тебя, превратить в подлинное орудие".
- У меня есть еще одна причина, чтобы послать именно тебя. Или. - Ее глаза ярко блестели, глядя в его глаза, она медленно улыбнулась. - Да, действительно, любовь моя. В том случае, если все эти меры ни к чему не приведут, ты сможешь убить Командующего - и навсегда избавить нас от угрозы.
"Конечно, ты будешь символом власти империи. Возможно, особая повязка? Да, неограниченное доверие и повязка, символизирующая власть. О, прекрасно, Тибальт. Какая дьявольская ирония! Как я связан своей властью, так и ты будешь прикована к своей, Или. Ласкай ее, милая любовница, потому что это и смерть тоже!"
Она задумалась, ее улыбка становилась все шире, гладкая кожа на лице покрылась ямочками. Засверкали белые зубы, а ее безупречная грудь задрожала от сдержанного смеха.
- Мой господин Тибальт, - засмеялась она, - вы сделали лучший выбор, чем сами думаете. Стаффа кар Терма - мой!
"А ты теперь - моя!" Тибальт улыбнулся в знак согласия и позволил пальцам скользить по изгибам ее невероятного тела.
***
Стена за плечом Синклера взорвалась, и его выбросило толчком в узкий проход. Один только слепой инстинкт заставил его отползти в тень, а его потрясенный разум пытался обрести способность мыслить. Пораженные нервы в его ушах издавали вопль. Сквозь туман окутавший его чувства, он слышал, как выстрелы из ружей Мака Рудера и Гретты рвали воздух треском разрядов.
Чья-то рука похлопала его по ноге; слабо различимый голос звал его сквозь туман; он едва реагировал, когда какие-то руки схватили его и поставили на ноги. Его заплетающиеся ноги, казалось, действовали независимо от его воли.
- Что? - спросил он, удивляясь тому, что его собственный голос едва проникал в дрожащий туман. - Что? Где мы? Что случилось?
Он помнил дверь, ступеньки, по которым карабкался через силу по темной изгибающей лестнице, поддерживающие его руки и маленькую комнатку за разбитой дверью. Он помнил, что его тошнило, кружилась голова, и он падал.., и никак не мог долететь до дна.
Синклер лежал на куске ледяного мрамора. Он не мог повернуть головы, потому что кто-то распиливал его череп, чтобы добраться до мозга, но знал, что его прекрасная мать лежит с одной стороны от него, а отец с другой. Тело его дрожало от вибрации пилы. Он посмотрел вверх, в прекрасные голубые глаза Анатолии Давиуры.
Пок-Бам! Сотрясение и падающая пыль вернули Синклера из его смутных серых снов. Вибрация, которая во сне казалась ему вызванной пилой, исходила от пола, на котором он лежал.
- Проклятие! - Резкий мужской голос пробудил его память, и он попытался открыть глаза, крепко склеенные слизью. Нечто, напоминающее звук рвущейся ткани, он опознал как выстрел из бластера: молекулы воздуха реагировали с частицами.
Тишина.
Он потер лицо покрытыми коркой пальцами перекатился на живот, услышав, как обломки затрещали под его броней. Он чувствовал, будто каждая его кость выдернута из сустава. Тупая боль, наполнявшая его сны, горячо и яростно пронзила голову.
- Проклятые Боги, - ахнул он. - Какого...
- Молчи, - прошипел откуда-то женский голос.
Он поморгал во мраке, чтобы яснее видеть. Дождь моросил сквозь остатки крыши, шлепал по щепкам, разбитой облицовки и порванному покрытию пола. Одно ухо у него было мертвым. Тарга! Бомбежка, полет через Каспу в попытке найти свои войска, засада.., все возникло в его памяти.
Мак Рудер скорчился у разбитого окна, с винтовкой наготове, пристально вглядываясь в темноту и бурю. Гретта притаилась у взорванной двери, прикрывая лестницу, глядя в прицел своей винтовки.
Его мочевой пузырь настойчиво требовал облегчения.
Вспышка фиолетового света ворвалась со стороны лестницы и пронеслась сквозь отсутствующую часть крыши.
Синклер попытался сглотнуть слюну. Язык прилип к сухой гортани. Он ощупью нащупал флягу с водой, но снял с пояса всего лишь ее расплющенные остатки. Только тогда он заметил свою боевую броню - покрытую запекшейся кровью, ужасно избитую кусками металла и каменной крошкой. Броня спасла ему жизнь.
Не стесняясь, он отполз в глубину комнаты и помочился на уцелевшую стену. Ружье Мака Рудера выплюнуло короткую вспышку в темноту.
Он пробрался туда, где дождевая вода скопилась в углублении на грязном полу, и выпил сколько мог из образовавшейся лужицы. Пыль застревала на зубах, на языке остался мерзкий привкус. Однако вода успокоила раздраженное горло.
Он перекатился на спину, чтобы дождь омыл его лихорадочно пылающее лицо.
- Как самочувствие? - спросил Мак Рудер, его голос был равнодушным, лишенным эмоций.
- Будто кто-то протащил меня сквозь сингулярность, причем боком, - хрипло отозвался Синклер. - Каково положение дел?