Скайла! Почему в Скайлу? Почему не в Крислу? Почему не Крисла теперь занимала все его мысли?
"Потому что я погубил ее..."
Когда к нему приходила такая мысль, он до боли стискивал зубы, опускал голову и с остервенением принимался за работу.
На вторую ночь этого кошмара, чувствуя раздавленость всех мышц, дикую, ноющую головную боль, предельное физическое изнеможение и тошноту от палящего солнца, он без сил повалился на свой матрац. Кайлла опустилась рядом с ним с миской еды и большим графином тепловатой воды.
Находясь на грани бреда, он спросил ее:
- Это ты мне принесла, Скайла? Благодарю тебя, дорогая...
Она села на песок, положив руки на согнутые в коленях ноги, а на них опустила голову.
- Ты сказал: "Скайла"? Тафф? Ты перегрелся на солнце. Меня зовут Кайлла.
Он часто-часто заморгал, чтобы ее смутный образ приобрел четкость. Лазоревые глаза Скайлы сразу же потемнели до карих, классическое лицо чуть огрубело, нижняя челюсть потяжелела, и он увидел, что перед ним действительно не Скайла.
- Да, прости... Я думал о своей... О другой женщине.
- Твоя возлюбленная? - спросила Кайлла, жадно набрасываясь на куски мяса, лежавшие в ее миске.
- Нет.
Кайлла глотнула воды, затем снова набила рот едой и кивнула.
- Ты произнес ее имя таким голосом, Тафф. Мне очень понравилось. Такая нежность...
- Однажды я любил женщину, - тупо проговорил Стаффа. - Давно. Очень давно. Забудем. - Он помолчал, потом вдруг грустно посмотрел на нее и спросил:
- Полюбить однажды в жизни - вполне достаточно, а?
Она с горечью усмехнулась. У Стаффы защемило сердце.
- Для таких людей, как мы с тобой, одна любовь - вполне достаточно. - Ее голос стал мягче. - Мы с мужем счастливо прожили тридцать лет. О, какая это была удивительная и крепкая любовь! - она подняла усталые глаза на звезды. Когда любишь, всегда кажется, что жизнь и счастье вечны. Мир становится нереальным, когда с тобой рядом находится человек, которому ты хочешь отдать всю себя... Но в результате, оказывается, что это только самообман.
Он ничего на это не ответил, а только вспомнил того мужчину, который принял смерть так достойно...
- О, черт возьми, я тогда была наверху блаженства! - прошептала страстно Кайлла. - Родила ему пятерых очаровательных детишек. Мы.., мы жили в своем маленьком раю.
Он отвернулся, чтобы она не увидела того выражения, которое появилось на его лице.
- Сочувствую... - глухо проговорил он. - Мне очень жаль, что у тебя все закончилось.
- Мне тоже.
Внезапно он изо всех сил ударил кулаком по песку.
- Если бы я мог все сделать заново, я бы поступил иначе, клянусь! Если бы это было в моей власти, я бы вытащил тебя отсюда! Клянусь своей честью!
- Ты добрый человек, Тафф.
- Правда? - не глядя на нее, переспросил он, чувствуя невыносимую душевную боль.
- Черт, Тафф... Вон идет мой мучитель.
В ее голосе послышались ненависть и отвращение.
Стаффа поднял глаза и посмотрел в ту сторону, куда был обращен ее ненавидящий взор.
К ним приближался Англо. На подходе он поднял руку и сделал неприличное движение.
Кайлла поднялась с песка. Плечи ее обреченно опустились, во всей позе была смертельная покорность и усталое смирение. Опущенные ресницы вздрагивали при каждом шаге Англо.
Стаффа закрыл голову руками. Кайлла с отвращением смотрела на своего насильника, но Стаффе казалось, что ее взгляд адресован и ему. И он жег ему сердце.
- Она здесь из-за меня, - бормотал он неслышно. - Я ее сюда засадил...
Дни сменяли один другим и Стаффа постепенно закалялся. Под лучами этарианского солнца его кожа огрубела и потемнела. Каждый раз, когда он видел Кайллу, он уже не хотел провалиться сквозь землю. Просто ее образ напоминал ему о тех днях, когда он был покорителем и завоевателем.
Сколько раз он вскакивал во сне? Сколько раз его тело пробивал холодный пот, к которому тут же налипал слой песка?
Кайлла в те дни, когда ей удавалось избежать Англо, оказывала ему поддержку, держала его за руку. Это его несказанно успокаивало. Он ощущал близость дружелюбно настроенного человека, и ужасы отступали. В те же ночи, когда она вынуждена была удовлетворять ненасытную похоть подонка Англо, Стаффа безмерно страдал от кошмаров, которые не отпускали его, даже когда он в ужасе пробуждался. Перед его мысленным взором проносились одно за другим яркие видения... Ландшафты сокрушенных им планет. Все битвы, которые ему доводилось вести, проигрывались еще раз. Заново переживались и упоения победами. Сквозь шум в ушах доносился его смех, которым он сопровождал каждое свое злодеяние, приговаривая к смерти сотни и сотни ни в чем неповинных людей, продавая их в рабство, обрекая на те самые муки, которые теперь полной чашей пил сам... Перед его мысленным взором вставали самые отвратительные сцены и во всех деталях. Изнасилования, убийства, пытки... Он видел себя как бы со стороны: вот так хорошо знакомый надменный взгляд, устремленный сверху вниз на измученное лицо невинного страдальца.
"Кто ты, Стаффа? Что ты натворил в своей жизни? Ты на веки проклят в сознании людей! Проклят, проклят, проклят!.."
Впрочем, сознание каждого человека обладает известной гибкостью, которая в критические минуты предотвращает разрушение. Стаффа кар Терма уже много дней подряд жил на волоске от гибельного срыва. Но он понимал, что надо держаться. Его вдохновлял пример: Кайлла. По ночам, когда на него плотным туманом опускались кошмары и в ушах раздавался душераздирающий вой неуспокоенных душ погибших, когда он чувствовал, как они раскрывают ему веки и скорбно заглядывают прямо в глаза, он в ужасе, холодном поту вскакивал с матраца. И тогда к нему приходили мысли о смерти, как о самом легком способе покончить со страданиями. Чтобы отогнать эти мысли, ему стоило только взглянуть на спящую рядом Кайллу или представить себе ее, стонущую от боли и горечи под потным телом Англо, когда надзиратель насиловал ее. Кайлла... Его проклятие и спасение... Она не ломалась. Стаффа кар Терма не мог позволить себе быть слабее женщины, которую он сам же и обрек на муки.