Стаффа пожал плечами, поднял ладони вверх:
— Мне платят не за то, чтобы я терял сон. Мне платят и очень хорошо, чтобы я побеждал.
Претор почти незаметно кивнул:
— У тебя нет души, Стаффа? Нет ответственности перед Богом? Ничего? — Он откашлялся и уставился в блестящий пол.— Нет, конечно же, нет. Я ведь создал тебя таким, Создание без осознания... без ответственности и чувства вины. Только деньги и власть — вот что тобой движет.
— Разве это имеет какое-то значение? — Стаффа шагнул к окну и стал смотреть на развалины, которые не так давно были столицей Миклена.
— Ты атаковал до того, как кто-нибудь что-нибудь сообразил, Стаффа,— тоскливые нотки зазвучали в голосе старого человека.— Я не понял и недооценил твое неистовство. Твой план состоял в том, чтобы атаковать до того, как флот Сеззы был готов... Прекрасно, это было постине замечательно. Наши шпионы вылавливали только смутные слухи о том, что ты работаешь на Сеззу. Даже тогда я знал, что наша платформа сможет нанести тебе сокрушительный удар. Но мы не успели...
— Я сыграл на твоей вере в шпионов,— небрежно сказал ему Стаффа.— Ты ждал массированной атаки. Ты рассчитывал на тщеславие сеззанцев, зная, что они предпримут все, чтобы участвовать в первой атаке, чтобы прославить своего Бога-императора. Ожидание — это слабость. Один невооруженный грузовой корабль смог поставить в тупик твою массовую защиту. А Компаньоны, атакующие с грузового судна,— это тебе никогда не приходило в голову?
Претор засопел в гневе:
— А я недоумевал, что случилось, как мы могли тебя недооценить, и как мы пропустили твоих диверсантов?
— Скайла все верно рассчитала. Она лично руководила и организовала разлом твоей компьютерной системы. Время играло очень, критическую роль. Мой флот должен был появиться в точно рассчитанный срок.
— Да, Скайла Лима. Вторая по своему великолепию после тебя. Скажи мне... вы были любовниками?
— Нет, Претор, не были. Никогда. Она женщина сама по себе — вторая в моей команде.
— Ис таким же сознанием рептилии, как у тебя.
Стаффа равнодушно бросил:
— Меня не интересует сознание.
— Вот ты сказал и доказал.— Претор посмотрел на голоизображение планеты.— И вот остались только две империи. Рега и Сезза. Каждая построена с помощью твоей силы и ловкости. И что теперь? Ты выберешь Тибальта и его реганцев или Сеззу и ее Бога-императора? В этом и состоял твой план? Я просто уверен, что ты знал, что все приведет к существованию двух, а затем и одной империи. Ты к этому стремился?
Стаффа улыбнулся:
— Если бы ты только знал, старик. Компаньоны отдаются на волю судьбы.
— Волю судьбы? Ну да, а как же? Я знаю тебя так, как никто другой. Не играй со мной, Стаффа. Вы привели человечество к этому — ты и твои Компаньоны.
— А даже, если это я?
Претор здесь явно схитрил:
— Тогда ты сделал ужасную ошибку.
Стаффа иронически ухмыльнулся:
— Ну да?
Старый человек прищурился:
— Давай же во всем разберемся, давай. С уничтожением Миклена остались две голодные империи лицом к лицу через неровные, изорванные границы. Обе они в шатком положении, экономики обеих пострадали из-за того, что пытались удовлетворить твое военное тщеславие. Все, кто имеет с тобой дело, платят вампирную цену — разрушением своих на ладан дышащих экономик. Дальше ты выберешь победителя... а потом?
Стаффа заколебался, скрестив руки, изучая старого человека.
— Кто, Стаффа? — Претор пристально смотрел на него.— Я думаю, ты выберешь сеззанцев, а затем повернешь против них. После того, как ты оставишь их выжатыми досуха после борьбы с Регой, ты станешь правителем во всем человеческом космосе,— но в конце концов ты потерпишь поражение.
Стаффа приподнял бровь:
— Я, пожалуй, поиграю с тобой в твои игры. Почему это я потерплю поражение?
— То, что тебя разрушит в конечном итоге,— это недостаток в тебе человечности. Люди сметут тебя. Не армии... просто люди.
Улыбка скривила губы Стаффы:
— Люди? Эта толкающаяся масса дураков и болванов, помешанных на терроризме? Которые проклинают меня? И ты думаешь, они могут сделать то, что не смогли ни армады врагов, ни целые империи? Будь серьезнее.
Претор снова взглянул на развалины столицы. В голосе его была тоска, и он кивнул:
— Я и так серьезен. Ты воспринимаешь людей как кусочки мозаики. Ты видишь их в хаотичном движении, думаешь, что у них нет никакого определенного курса. Но ты не человек. Ты создание. Если ты хочешь спасти себя, Стаффа, ты должен научиться тому, что значит быть человеком. Ты не можешь почувствовать дух, который осеняет нации и народы, и поэтому в один прекрасный день он тебя уничтожит.