С этими словами он швырнул чашу через комнату и разбил бесценную реликвию шестого века на мелкие осколки. Бренди растеклось по стене.
«Я проклинаю тебя»,— взвизгнул пронзительный голос в его голове. «У тебя нет души... нет души... нет души...» Голос ранил его, сверля мозг, проникая в тайные глубины подсознания. «Конструкция Машина. Создание. Без Бога». Голос молотком колотил в виски и, казалось, тому не будет конца.
«Но, а вдруг мой сын у седдианцев? Только, где именно?» Он бессильно уронил голову на руки, плечи сотрясались в унисон бьющейся мысли. «Крисла! Где он? Он — это все, что у меня от тебя осталось».
«Ты не человек... У тебя нет души...»
«Что ты сделал, со мной, Претор? Кто я?»
«Ищи своего сына».— Шепот, возникший на грани слышимости ниоткуда и отовсюду, голос, который он узнал бы среди миллионов других, голос Крислы, повторил: «Ищи своего сына».
Уже и секретарша перестала бросать время от времени взгляды на Синклера Фиета. Он сидел в одном из кресел в комнате ожидания судебного магистра. Как и во всех таких же комнатах, здесь были комплексы терминалов с официальным программированием, новостями и обратной связью. Томясь в долгом ожидании, Синклер перепрограммировал терминал на библиотеку и заказал учебник по многомерной геометрии. Он так углубился в текст, что не сразу откликнулся, когда секретарша сказала:
— Сэр? Рядовой Фиет?
Синклер сунул свою работу в карманный комм и вскочил на ноги:
— Да? Он готов меня принять?
Она одарила его общепринятым стеклянным взглядом и сказала:
— Прошу прощения, сэр. Но офис закрывается. Я боюсь, что судебный магистр не сможет вас принять сегодня.
Синклер шагнул к ее столу и с отчаяньем воскликнул:
— Но вы не понимаете! Я уезжаю завтра. Иду на действительную службу. Я должен его увидеть Это последний шанс для меня.
Пластиковая улыбка осталась у нее на губах.
— Я еще раз прошу прощения, сэр. Но это невозможно. Вы должны понять, что у судебного магистра очень плотный график, и для него тратить время на такой случай — это...
Дверь на шарнирах распахнулась, и светловолосый человек в малиновой форме Реганского судебного сословия с порога окликнул секретаршу:
— Эрина, я хотел бы выпить чаю. На моем столе лежат пять дел, и нужно чтобы вы их подшили. Если у вас ничего нет, то до завтра.
— Есть кое-что! — Синклер подскочил к распахнутой двери.
С замечательной проворностью секретарша скользнула вокруг стола и ухватилась за рукав новой формы Синклера, громко протестуя:
— Вам не следует так поступать. Если вы немедленно не покинете офис, я позвоню в службу.
— До свиданья, Эрина,— магистр отстранил секретаршу и повернулся к Синклеру:
— Да, рядовой, что случилось?
Синклер бросил уничтожающий взгляд на Эрину, которая оторопело застыла у стола, и торопливо ответил:
— Я — Синклер Фиет. Я отбываю завтра утром... на Таргу.
— Да, мы слыхали об этом. Небольшие трения. Что касается меня, то я участвовал в Филипианской кампании. Получил одну или две медали. Ах, эти незабываемые дни, когда человек может принести реальную пользу империи. Тогда мы были сильными, это было задолго до того, как Звездный Палач обрел такую мощь, новы ведь не пришли слушать болтовню старика?
— Нет, сэр, я пришел узнать все о моих родителях.
Судебный магистр задумчиво рассматривал его голубыми глазами, в которых сквозил легкий интерес:
— Понятно. Но что я могу знать о твоих родителях?
Синклер глубоко вздохнул:
— Вы приговорили их к смерти около двадцати лет назад, сэр. Кроме этого, я больше ничего о них не знаю. Дело было опечатано, так же, как и все записи, касающиеся нашей семьи.
— И ты хочешь знать, откуда они родом?
— Да, сэр. Ведь когда идешь на войну, это становится чрезвычайно важным.
— Если дело было опечатано... хорошо, ты уверен, что хочешь знать все в подробностях?
Синклер кивнул:
— Полагаю, что хорошо разбираюсь в поведении человека. Как студента социальной истории меня мало что может удивить.
— Прекрасно, Синклер. Думаю, чай меня подождет. Пойдем в мой кабинет. Я просмотрю свои записи и скажу, чем я тебе смогу помочь в рамках правил безопасности.
Шаги глухо прозвучали по каменному полу пещеры, отдаваясь в крестообразных сводах высокого потолка.
Магистр Бруен слышал приближающиеся шаги; он сидел в конусе падающего сверху света за своим рабочим столом у компьютера. Подняв голову, он глянул поверх монитора и погладил шишковатый подбородок. Воздух был влажноватым и прохладным. Здесь, в глубинах храма, царила вечная тишина, которую не мог нарушить никакой звук извне.