На прямо поставленный коварный вопрос Дудкин ответил на этот раз категорично.
– И в помыслах ничего такого не было. Откуда взялись такие предположения? Вас ввели в заблуждение. Слухи – дело ненадёжное. Никакой связи между моим выступлением и поведением Ивонова не существует. Не приходится сомневаться, что из обрывочных сведений можно сложить всё что угодно. Намёк воспринимаю как оскорбление. Не причастен, – не помедлив ни секунды, скороговоркой заявил он, встряхнул гривой чёрных, с лёгкой, преждевременной проседью волос, изобразил на лице сложную гамму верноподданнических переживаний и с наигранной досадой продолжил монолог:
– Инициатива и неуместные заявления всегда наказуемы, именно к этому, как я понимаю, сводится причина, по которой была предложена моя кандидатура. Но всё равно я с дополнительной нагрузкой не могу согласиться, – возмутился он, не собираясь сдаваться. – Я бы не настаивал на необходимости отказать в помощи Ивонову, но поймите меня правильно – мне приходится думать о качестве проводимых нами работ, то есть о нашей репутации. Это мой долг, – прочувствованно закончил он.
– Не подтвердил своё соавторство в деле Ивонова. Нет никакого сомнения, что и последняя фраза ни в малейшей степени не соответствуют действительному положению вещей в его группе. Туману напускает. И совсем не стесняется своего заискивающего тона, – сквозь зубы опять сердито бурчит Инна.
– Да, это недалеко от истины, – усмехается Елена Георгиевна, чувствуя, что почва под её ногами, как она и предполагала, становится более шаткой.
– Мы не согласны! Это удар под дых! – понеслись возбужденные негодующие голоса со стороны группы «поддержки» Дудкина.
– Симонов и иже с ним на дыбы встают, защищая начальничка. Легки на помине, – ехидно прошелестела Инна.
Заметив неподобающую склонность к излишней критичности и посторонним разговорам у некоторых своих сотрудников, Иван Петрович резко развернулся к нарушителям порядка. Его окрик возымел нужное действие: нарастание шума в зале прекратилось.
– Мне впору заплакать! Подобные разговоры здесь неуместны. Дела в вашей группе идут не так плохо, как вы меня уверяете, вы не похожи на загнанных лошадей. Ни к чему мне шквал ваших возражений. Валите с больной головы на здоровую как раз в тот момент, когда отдел более всего нуждается в помощи. Это никак не вяжется с тем, что мы воспитывали в вас годами. Всё забыли? Прошли те времена, когда можно было спрятаться за чужую спину. Кто хочет работать, тот ищет способы одолеть тему, а не оправдания. Для отказа нужны более веские основания, – ворчливо напустился на дудкинских подпевал Иван Петрович, «поливая» их, как из водомёта, массой стандартных, ни к чему не обязывающих фраз.
Возгласы из зала окончательно стихли. Народ напрягся.
«Шеф верен себе и своим привычкам: лавиной слов заливает суть вопроса, уводит от проблемы, – убеждается в своей правоте Елена Георгиевна. – А была минута, когда я засомневалась в своём прогнозе».
– Не знаю, как это будет воспринято руководством, но я не могу понапрасну раздавать векселя и не горю желанием взваливать на себя воз дополнительной нагрузки, тем более что моя и ивоновская темы совершенно несовместимы. Не выкрутимся, а потом поздно будет горевать или возмущаться, когда окажемся перед свершившимся фактом – провалом. Конечно, если потребуется, я не пожалею ни сил, ни времени. – Дудкин вздохнул, неопределённо пожал плечами и сел на своё место.
Он не стал негодовать, делать выводы и говорить заключительные слова, а предусмотрительно оставил всё в состоянии благоразумной недосказанности. Не хотел Дудкин лишать начальника его главной функции. Шеф ведь может задать трёпку за то, что он начисто отбросил его идею, настоял на своём, доказал, что мысль оказалась не стоящей выеденного яйца. Такое не прощается.
– Зарекомендовал себя как подлиза, поддакивает в нужный момент. Он же как флюгер. Личную инициативу проявляет лишь тогда, когда знает, что она будет гарантированно одобрена. А в вопросах сомнительных вперёд не вылезает и выражается так, что из его слов ничего определённого не вытекает. Что ж, удобный, надёжный способ общения с руководством. Ничего не скажешь, быстро обучился, – в язвительном шёпоте скривила рот Инна.
Иван Петрович резким движением головы откинул свои густые седые волосы со лба и заговорил ровным уверенным голосом:
– Давайте подбивать итоги. Разговоров было предостаточно. Я услышал от коллег подтверждение своим мыслям. Нас не могут устроить половинчатые решения.
Слова шефа предвещали возобновление дебатов, только уже по новой кандидатуре. «Пробный шар намеренно пролетел мимо лузы», – поняла Елена Георгиевна. И её маленькие, очень маленькие сомнения насчет кандидатуры Дудкина окончательно рассеялись.