– Удачи вам, ребята!
Гурьянов был заместителем Хмелёва и, кроме того, находился в хороших дружеских отношениях с адмиралом – естественно, он был проинформирован о сути нашей командировки. Поэтому и лишнего времени в его кабинете мы не потеряли.
– Идите, идите. Всё будет нормально, выпроводил нас полковник.
Вообще, всю верхушку ОУЦа мы наблюдали перед обедом. Офицеры боевых отделов часто видели группу наших командиров во главе с адмиралом, в середине дня направляющихся по лесным дорожкам в сторону столовой. Зимой – все в лётных куртках, летом – в костюмах. Эта компания почти никогда не менялась. Впереди шествовал адмирал с Гурьяновым, а чуть сзади – начальник штаба, кадровик, начальник политотдела и начальник вооружения. В хорошую погоду они после обеда, покуривая, продолжали обсуждать насущные вопросы руководства.
Около входа в первый корпус мы увидели уже подкатившую чёрную «Волгу» адмирала. «Да, меня так никогда не провожали, – думал я, – видно настало время, когда и мы становимся действительно нужными и востребованными…»
Первым делом я зашёл в кабинет к Розину.
– Валерий Витальевич, был у Хмелёва, – начал докладывать я.
– Не тратьте времени, – прервал меня начальник отдела, – я всё знаю, и именно вас я предложил для решения задачи. В помощь – два очень надёжных офицера. Главное, не ошибитесь в определении противника. И ещё, командир… – Валерий Витальевич подошёл поближе и, склонившись к моему уху, зашептал:
– Уверен, я изучил афганцев, скорее всего, здесь какая-то подстава. Нашими руками они хотят убрать кого-то из родственников Наджибуллы[7]. У Скорика, начальника представительства в Афганистане, скорей всего фамилии якобы злоумышленников, – есть… Он сам лично летит с вами и уже находится в Сочи. Я думаю, и Хмелёв эти фамилии знает, но – не сказал… Не спеши делать вывод, что это неправильно. Отнеситесь к делу творчески. Если не сказал, значит, не верит, что это правильная информация. Это может быть подстава. А вам лишняя информация может помешать… Почему говорю я тебе? Почему не сказал тебе об этом Хмелёв? – Розин помолчал, прошёлся по своему крохотному кабинету и сказал:
– Потому что я тебя лучше других знаю и уверен, это тебе не только не помешает, но и подскажет верные решения. У нас сегодня ставка на Наджибуллу больше, чем на Бабрака. Сломаем игру, запланированную сверху, – нам не простят… Постройте правильные отношения со всеми пассажирами на борту. На самолёте могут быть враги, но нельзя ошибиться. Заподозрив кого-либо из верных сторонников председателя партии и не получив в последующем подтверждения этого, тем самым оскорбим… Это приведёт к большим проблемам. Расставьте правильные знаки препинания в этом предложении…
Разговор с Розиным из колеи меня не выбил, но озадачил основательно. С одной стороны, надо не допустить захвата, а значит, всё проверить, перевернуть, перешерстить, заглянуть, если надо, даже в трусы… А с другой стороны – никого не разозлить и не оскорбить недоверием. Каждый из родственников может быть очень влиятельной фигурой.
Через тридцать минут мы выехали через наш КПП, «проходную возле ДорНИИ»[8], и покатили по Горьковскому шоссе… Машин на дороге в это время мало, и водитель, притормаживая только на светофорах, меньше, чем за час, доехал до Шереметьево. Как быть дальше, прапорщик, который возил адмирала, знал досконально, поэтому уверенно заехал через ворота прямо на стоянку и подрулил к самолёту.
С виду – гражданский борт с опознавательными знаками «Аэрофлота». Это личный самолёт председателя КГБ. Приехали даже раньше срока, экипажа ещё не было. Сидели в машине и наблюдали, как техники суетились вокруг самолёта… Разговаривать не хотелось, тем более, по соседству прогревали самолёт. Рёв стоял такой, что не слышно было даже собственного дыхания. Минут через двадцать от «нашего» самолёта прибежал человек в авиационной куртке и стал что-то кричать. Слов его слышно не было, но по знакам поняли: приглашает на борт.
В салоне было уютно, тепло и намного тише. Самолёт разделён на два отсека. Первый, рядом с кабиной экипажа, – с мягкими диванами, большими столами – был явно предназначен для председателя. Второй салон, с рядами обычных авиационных кресел, – для всех остальных.
– Мы будем лететь в первом салоне – распорядился я.
– Подойдите к командиру корабля, – обратился ко мне один из членов экипажа, наверное услышав мою фразу в отношении «бронирования» мест.
7
Мохаммад Наджибулла – афганский государственный и политический деятель, президент Афганистана (1987–1992).