Когда сатир поймал Анну, которая чуть не снесла стол Корин, девушка тяжело дышала и сжимала кулаки. Симон давно научился распознавать настроение начальницы и не задавать неподходящих вопросов. Так он поступил и на этот раз.
— У нас усё гатова, — доложил сатир, заворожённо глядя, как раздуваются ноздри Анны.
— Отлично, — отчеканила девушка, — выпускайте Байрона, — и с этими словами, девушка двинулась в лавку, громко хлопнув за собой дверью.
— Какой мух её прикусить? — вскинула фиолетовую бровь Жу-Жу.
— Что ты хочешь, мамси, это ж люди, — Корин скучающе подпёрла голову ладонью.
— Нимфа знает его секрет, любит он деву или нет, — раздалось неподалёку стройное мужское пение под гусли, — нимфа знает секрет красоты, можешь узнать его и ты, — снова донёс ветер обрывок песни.
А за три дома от лавки Анны маг пристраивал вывеску на новенький магазин. Обычно он таким не занимался, а следил за порядком на улицах города, но ему заплатили два месячных оклада стражи за эту непыльную работёнку. Кто же от такого отказывается? На большой яркой вывеске крупными буквами было написано: «Магазин Аннет: 20% колдовства.»
Глава 8
Чизвик только зашёл в дом, но уже понял, что преследовавшее его весь день дурное настроение не удастся оставить за порогом. В воздухе витал аромат неприятностей. В доме Рокфоров он имел запах горячих бутербродов с сыром. По неизвестной никому причине отец Чизвика искренне считал, что любую проблему можно решить куском хорошо расплавленного рокфора, уложенного поверх свежего хлеба и ломтиков груши или айвы. Сегодня запах был уж очень интенсивным и в итоге нюх на проблемы инквизитора не подвёл. Оставив на вешалке пальто и даже не сняв перчатки, сын графа Рокфор отправился на поиски источника шума.
— Вы умрё-те, мои крошки, умрё-те, — рыдания графини доносились из гостиной, куда и поспешил Чизвик.
— Бри, молю тебя, успокойся, — пытался успокоить супругу граф, — а давай я сделаю тебе фондю?
— Что у вас стряслось? — с порога спросил Чизвик.
— Вик! Маль-чик мой, ты же ещё так мо-лод, — с новой силой взревела Бригитта Рокфор.
— Делла? Какого демона тут творится? — попытался обратиться за помощью Чизвик к сестре, — и что у тебя с лицом?
— Маман думает, что мы скоро умрём, — скучающе ответила лишь на первую часть вопроса Гауделла.
— Это я понял, а почему она так думает? — Чизвик с недоумением разглядывал посеребрённые брови сестры и какую-то мелкую чешую, налепленную на её веки.
— Пойду за какелоном, — оповестил всех Эдам Рокфор, решивший реализовать идею с фондю поскорее или просто удрать, оставив женщин заботам сына.
— Мы сегодня были на площади, — завистливо провожая отца начала Делла довольно громко, чтобы заглушить всхлипывания матери.
Чизвик присел перед креслом, в котором сидела родительница, и попытался взять руки рыдающей женщины в свои. Так он хотел утешить её, но ничего не получилось. От прикосновения сына Бригитта снова начала причитать о том, как он молод для того, чтобы умереть.
— Делла, демон тебя побери, давай к сути.
— Нимфа нагадала ей два креста, — уложилась в пять слов сестра Чизвика.
— Что? — уточнение вырвалось как-то само собой, хотя и с первого раза до работника Магпотребнадзора дошло и что именно сделала нимфа, и где эту нимфу можно найти.
— На площади был фавн. Мы только хотели посмотреть, но у него такие прекрасные гусли, и он пел такие чудесные песни про нимф. Вот мы не удержались и пошли за ним, ну а там…
— Понятно, и что нимфы, всем гадают? — рассеянно спросил у девицы брат, основное внимание направляя на успокоение матери, которая будто начала затихать.
— О нет. Они там по красоте эээ конку, нет, сонку, нет, катапультируют, эээ, а, консультируют, вот, — Делла картинно откинула прядь от лица, и Чизвик заметил, что и ногти у сестры тоже покрыты какой-то мелкой серебристой чешуёй и даже как будто стали длиннее.
— Это вот всё, — инквизитор начертил по воздуху прямоугольник пальцем перед лицом сестры, — они с тобой сделали?
— Да! — торжественно подтвердила девица с серебряными бровями, веками и ногтями.
— Как же маман недосмотрела? — покачивая головой, отвлёкся от утешения Чизвик.
— Что зна-чит не досмотрел-ла, — Бригитта вскинула заплаканное лицо так резко, что сын, сидевший на корточках возле её кресла, чуть не завалился на спину.
— Мама моя родная, — ошалел Чизвик.
Женщина сидевшая перед сыном графа Рокфор и рыдавшая последнюю третину часа с опущенной головой, подняв оную, оказалась мало похожа на мать означенного семейства. У дамы неопределённого возраста были золотые брови, длинные золотые ресницы, чуть удлинённые в уголках глаз, а сами глаза будто изменили свою природную форму, став более узкими и вытянутыми к вискам. Губы графини тоже претерпели изменения, они стали более пухлыми, особенно верхняя, Чизвик видел такое лишь однажды, когда одного из инквизиторов на практике покусали дикие пчёлы. Ужаснувшись увиденному, маг попытался избавить мать от последствий неудачного визита к катапультантам красоты, но у него ничего не вышло. Губы, глаза, брови и ресницы остались в прежнем удручающем виде.
— Ноль процентов волшебства, братец, с гарантией. Это естественная красота, — чем-то очень довольная, заявила Делла.
— Вы рехнулись? — маг как-то враз забыл, что ещё минуту назад мать ревела белугой, а может, уже и не был уверен, что это вообще его мать.
— Чизвик Таранья Маунт Рокфор! — без запинки произнесла Бригитта, — что ты се-бе позво-ляешь.
— Вы себя в зеркало видели, жертвы красоты? — не спасовал перед гневом графини её сын.
— Так сейчас модно! — опередила мать Делла.
— И что? Это по-вашему красиво??? — Чизвик начинал закипать, всё тщательнее разглядывая родительницу и сестру.
— Считается, что да, — гордо ответила Делла.
— В таком случае вас ожидает больше, чем два креста в ближайшем будущем, потому что такую красоту способен вынести не каждый, — Чизвик нервно всплеснул руками и поспешил убраться из гостиной.
— Нимфа сказала, один крест я получу че-рез тебя, а один че-рез дочь, на других мне пле-вать, — снова начавшим подрагивать голосом крикнула Бригитта.
— Что она ещё сказала? — зло спросил не успевший отойти далеко Чизвик.
— Что я стану женой короля! — торжественно доложила Делла.
— А, ну тогда всем можно расслабиться. Ваши нимфы — шарлатанки. В чём, собственно, у меня не было сомнений с самого начала, — Чизвик выразительно посмотрел на брови сестры, а затем на губы матери.