Худощавые пальцы замерли в миллиметре от мерцающего лепестка, концентрация энергии вызвала едва заметное синее сияние, с появлением которого руки чуть развелись в стороны, и лепесток послушно начал растягиваться вслед за ними. От волнения дыхание сбилось, замерев где-то на полувздохе: вперив взгляд в увеличивающийся участок макета, Илисса медленно начала складывать ладони лодочкой, не смыкая их и стараясь сделать так, чтобы лепесток оказался между ними. Сияние разгоралось, охватывая эту зону, и вместе с этим женщину начинала бить мелкая дрожь. Ее уровня было все еще недостаточно, но отступление в планы не входило.
Закрывая глаза, она сама стала пламенем, обнимающим лепесток. И медленно, с глухим треском, пелена, скрывающая другую реальность, рвалась, впуская сознание в чужой мир.
Мир, что сгорал в агонии.
Много ли нужно, чтобы развязать войну? Кусок земли, его владельцев и претендентов на него, стойкое нежелание делить и захватить. Прибавить к этому отсутствие гуманности и желание подчинить себе мелкую кучку людей, не имеющих способностей, и стартовая ступенька готова. И ведь даже вручи наступающей стороне участок любой другой земли, они его загребут, но права на чужую зону все равно продолжат заявлять. И потому думать, что однажды наступит временной отрезок, где не будет никаких стычек, перепалок и войн – глупо. И наивно.
Конкретная же заварушка, набирающая обороты и подключающая с одной и с другой стороны все новых и новых участников, длилась уже более месяца, что, конечно, не могло считаться таким уж большим сроком. И по году, и по два тянулись военные действия. Здесь вроде бы и можно было закончить все быстро – люди не способны слишком долго препятствовать нелюдям, особенно не имея особо толковых экземпляров, сведущих в сложных технологиях, – но почему-то у этих «вошек» хватало сил продолжать обороняться и даже совершать мелкие пакости противнику. Вряд ли за землю так дрались: скорее просто не желали сдаваться. И уже одно это заслуживало уважения.
Вот только не было необходимости иметь развитый дар Провидицы, чтобы предсказать исход. Люди на грани. Еще неделя, две. Максимум – месяц. И они будут окончательно уничтожены. И вряд ли какая божественная помощь здесь последует – демиурги давно покинули свой мир, и даже Агнусу неизвестно, почему они так поступили.
Илисса, у которой от желания сделать уже хоть что-то, пусть и в чужой реальности, ныло где-то в груди, ощущала, как где-то там, где осталось ее тело – когда сознание успешно переместилось, – по виску стекает пот. Надолго ли хватит ее выдержки, и не выбросит ли ее раньше времени из-за банальной перегрузки?
На одной из узеньких улочек, насквозь пропитанной запахом помоев и гарью, доносящейся со стороны какого-то дома в самом ее конце, на вымощенной крупными булыжниками дороге сидела девушка, замотанная в темный, местами порванный, но на вид добротный плащ. Из-под него проглядывало платье из грубого сукна, а на грудь выбились две тонкие косы невнятного серого оттенка. Лица увидеть не удавалось, поскольку голова была склонена, а взгляд, судя по всему, обращен на человека, которого худенькие руки со сбитыми костяшками прижимали к дрожащему телу. Звуков Илисса слышать не могла – сознание заполонил общий хаос, – но была готова заявить, что девчонка трясется от рыданий.
Лежащий на ее коленях мальчишка, кажется, был младше ее. И, наверняка, приходился если не родственником, то очень близким человеком. Потому что простых соседей или знакомых так не оплакивают. Проходящие мимо люди никак не реагировали на несчастную, что в очередной раз убеждало одну из самых сильных дочерей Трехликой в человеческой черствости. Быть может, и Высшим не всегда была свойственная гуманность, но своих собратьев они не оставляли без помощи.
Понимая, что еще немного, и ее выбросит из чужой реальности, Илисса из последних сил сотворила едва мерцающую метку, что тут же приклеилась к девушке в плаще. Она была уверена, что вернется сюда, как только немного восстановится.
Она была права.
На ее ли счастье или на счастье незнакомки течение времени в мирах значительно разнилось? Потому, что спустя почти сутки, что потребовались на полное возмещение резерва и изучение доступных в пределах особняка фолиантов, содержащих в себе хоть какую-то информацию по контролю связанных с основным управляемым миром реальностей, супруга Хэдеса вновь попыталась пробиться сознанием в чужое пространство. И увидела все ту же картину, запоздало осознав, что здесь прошло не более получаса. Наверное, это было к лучшему.
С восьмой попытки удалось установить тонкую, желающую в любой момент порваться нить между ней и плачущей девушкой. Илисса хотела просто помочь, словно бы этим смогла хоть как-то искупить свою вину перед тем, кто умер от ее руки, пусть и не намеренно. Пусть и получил новую жизнь с магическим даром. Сам стал магом. Вспоминая проведенный недавно ритуал и вкладывая эту мысль в голову неизвестной, все так же обнимающей мертвого мальчишку, она надеялась лишь на одно: что еще не поздно вернуть его душу.
Не было ни времени, ни возможности искать отдельное помещение и компоненты. Вразумив девушку, что стоит просто переползти в закуток между двухэтажных домов, своей спасительной темнотой скрывающий все происходящее в нем от случайных глаз, Илисса пыталась прочитать ауру незнакомки, но в который раз натыкалась на такой потрясающий щит, что даже становилось обидно. Кто должен был его накладывать, чтобы не выходило взломать у нее? Но, если его наложили, значит, есть что скрывать. И если это сделала сама девчонка, она сильна. Тогда хватит даже ее крови, потому что на активацию заклинания израсходуется часть дара Илиссы. Только так появляется шанс.
Тело, оставленное где-то в спальне, пока сознание присутствовало за пределами Альтерры, дрожало от напряжения. Действия в чужой реальности – не то же самое, что и в своей.
Вынуждая все еще пытающуюся сопротивляться странному голосу в подсознании девушку сделать глубокий надрез сначала на груди мальчика, а затем уже на собственном запястье найденным рядом камнем с острым концом – надеяться на наличие ритуального кинжала было глупо, – супруга Хэдеса приготовилась к самому сложному. Удерживая контроль над чужим подсознанием, она должна была одновременно отдать приказ обновлять рану на запястье, чтобы кровь стекала на рассеченную грудь мальчишки, и в то же время заставлять повторять за ней странные слова, что уже въелись в память одной из самых сильных дочерей Трехликой. И вдобавок из нее тянули силы на действие redire d’anim. Если она доживет до конца, это можно будет считать ее личной победой. Если нет – расплатой.
Детское тельце дернулось, выгибаясь. Из уголка рта показалась кровавая пена, а закрытые глаза распахнулись, невидящим взглядом уставившись в ночное небо, лишенное звезд. Кроме ярко-алого диска луны, заливающее улицу своим зловещим светом, там не было ничего. Он же отражался в черных, не имеющих белка, глазах мальчишки. Девушка, на чьих руках он лежал, кажется, ничего не замечала: покачиваясь, словно в трансе, вновь и вновь рассекала свое запястье, делясь кровью с умершим. Бескровные, закусанные до едва заживших ран губы шептали фразы на неизвестном языке. С каждым новым словом плоть ребенка деформировалась: приобретала наросты на лбу, чешую на скулах, когти на руках. Менялся цвет кожи и температура.
Илисса, которая уже все происходящее наблюдала сквозь дымку, появившуюся от изнеможения, что захватило ее тело и постепенно – разум, последние фразы буквально выдавливала из себя. И пыталась понять, что именно она породила – это существо, не так давно бывшее мертвым мальчишкой, сейчас казалось вполне живым, но уже совершенно не человеком. Какую кровь в него влили? И какая текла по его жилам? Что вообще дало подобную реакцию? Все эти вопросы нуждались в развернутых ответах, случившееся – в тщательном наблюдении и изучении. А сама супруга Хэдеса – в длительном восстановлении сил. Все же, влиять на чужие реальности ей было еще рано.
Покидая умирающий мир, которому осталось не так много, женщина не догадывалась, как воспользуются увиденным нечаянные свидетели. Как простая попытка помочь и воскресить обернется созданием практически идеального оружия. Как начнутся эксперименты тех, кто желает победы над нелюдями. Как за несколько суток погибнет более сотни людей, не переживших смешение крови. Как за еще более короткий период маленькая группа только что созданных «орудий» создаст перевес в войне в пользу людей. Однако, расплата не заставит их ждать слишком долго.