Читать онлайн "Религии Австралии" - Элиаде Мирча - RuLit

Второй способ создания знахаря напоминает первый, с той только разницей, что Эрунча не несет посвящаемого в пещеру, а берет его с собой под землю. Наконец, третий метод включает в себя длинный ритуал, проводимый в уединенном месте, где претендент должен безмолвно покориться операции, которую на нем проводят два старых знахаря. Они натирают его тело магическими кристаллами до тех пор, пока не сдерут кожу, вдавливают кристаллы в его череп, прокалывают под ногтем палец на правой руке и делают надрезы на языке. Наконец у него на лбу делают метки, называемые эрунчилда, буквально — «рука дьявола». На теле рисуют другие символы — черная линия в центре обозначает Эрунча, а линии вокруг нее, очевидно, символизируют магические кристаллы, введенные в посвящаемого.[299] Знаменитый знахарь племени унматьера так рассказывал Спенсеру и Гиллену о самых главных моментах его инициации: однажды старый врачеватель «убил» его, бросая в него кристаллы (камни атнонгара) с помощью копьеметалки. «Старик затем вырезал все его внутренности, кишки, печень, сердце, легкие — буквально все — и оставил его лежать всю ночь на земле. Утром старик пришел, посмотрел на него и положил еще камней атнонгара внутрь его тела, а также в руки и ноги, и закрыл его лицо листьями. Затем он пел над ним, пока тело не распухло. Когда это было так, он дал ему все новые внутренние органы, засунул внутрь еще много камней атнонгара и похлопал его по голове, после чего тот вскочил живым и здоровым».[300]

У варрамунга инициацию проводят духи Пунтидир, которые эквивалентны Ирунтариниа у аранда. Знахарь рассказал Гиллену и Спенсеру, что эти духи пришли и убили его. «Пока он лежал мертвым, они вскрыли его и вынули все внутренности, дав ему, однако, новые, и наконец они положили внутрь его тела маленькую змею, которая наделила его знахарскими силами».[301] В племени бинбинга считается, что знахарей посвящают духи Мундадьи и Муканиньи (отец и сын). Целитель Куркутьи рассказал, как однажды, входя в пещеру, он встретился со старым Мундадьи, который схватил его за шею и убил. Он вскрыл его тело «прямо по средней линии, вынул все его внутренности и заменил их своими, которые он поместил в тело Куркутьи. В то же самое время он положил в его тело несколько священных камней». После того как все закончилось, Муканиньи, более молодой дух, вернул его к жизни и сказал ему, что он отныне знахарь. Затем он взял его на небо, а потом отнес назад на землю к его стоянке, «где он услышал, как родичи оплакивают его, думая, что он умер. Долгое время он оставался как бы в полудреме, но постепенно пришел в себя, и окружающие теперь знали, что он был превращен в знахаря».[302]

В племени мара техника превращения почти точно такая же. Тот, кто хочет стать знахарем, разводит костер и жарит жир, привлекая запахом двух духов, называемых Миннунгара. Духи вначале делают его нечувствительным, затем вскрывают его и вынимают все органы, заменяя органами одного из них. Затем они возвращают его к жизни и несут на небо. С того момента знахарь мара может ночью по магическому шнуру забираться на небо и там разговаривать со «звездными людьми».[303]

Австралийские шаманские инициации

Характерные элементы этих инициации таковы: 1) «убийство» неофита, 2) удаление его органов и костей и замена новыми и 3) введение магических субстанций, в особенности кристаллов кварца. Аналогичная модель обнаруживается в шаманских инициациях Центральной Азии и Сибири, Южной Америки и некоторых частей Меланезии и Индонезии. Особенно центральноазиатские и сибирские сценарии дают наиболее поразительные параллели с примерами, приведенными выше. Как и австралийский знахарь, сибирский и центральноазиатский шаман проходит экстатическую инициацию во время соматического заболевания, душевного расстройства или «во сне». Он видит, как его мучают и в конце концов «убивают» духи мифических героев. Эти демонические существа разрубают на части его тело, расчленяют его, отрубают голову, варят плоть, очищают кости от мягких тканей, соскребают мясо и заменяют его новым, впускают в тело новые соки.[304] Мотив введения магических субстанций встречается реже; известны лишь редкие упоминания об обломках железа, которые кладут, с целью расплавить их, в тот же котелок, где варятся кости и мясо шамана.[305] Но этому мотиву можно найти аналоги в верованиях, например, семангов Малайского полуострова,[306] даяков Борнео,[307] и он весьма типичен для шаманизма южноамериканских индейцев.[308]

Как мы уже отмечали,[309] Элькин сравнивает модель инициации австралийских знахарей с ритуалом мумификации в восточной Австралии, который, видимо, «пришел» туда через острова Торресова пролива, где некоторые виды мумификации практиковались вплоть до недавнего времени. Более того, Элькин склонен связывать такие меланезийские влияния с другими, более высокими культурами (Египет?). Мы не будем здесь обсуждать происхождение и распространение этой модели инициации шаманов. Но идея о связи ее австралийского варианта с ритуалом мумификации (главным образом, египетским) — неосновательная гипотеза. Должны ли мы в таком случае объяснять инициации шаманов Сибири и Южной Америки аналогичным влиянием ритуалов мумификации? Широкое распространение некоторых дополнительных мотивов инициации, зафиксированных в Сибири, равно как и в Австралии — например, путешествия новичка на небо и под землю, — а также сходства, отмеченные в практике шаманизма по всему миру, указывают на архаическую стадию в истории религии, на которой преимущественно сформировались явления, давшие истоки различным формам шаманства. Конечно, это не означает, что определенные формы шаманства не подвергались с течением времени сильным влияниям высших и более поздних культур. Шаманство Центральной Азии и Сибири, например, несет явные следы иранских (в конечном счете, месопотамских), индийских и буддистских влияний.[310] Априори нельзя исключать возможность азиатских влияний на мистические техники Австралии. Элькин сравнивает парапсихологические силы австралийских знахарей с искусством индийских и тибетских йогов. Хождение по огню, использование «магического шнура», способность исчезать и появляться вновь, «быстрые путешествия» и т. д. настолько же популярны среди австралийских знахарей, как среди йогов и факиров. «Возможно, — пишет Элькин, — что существует некая историческая связь между йогой, практикой оккультизма Индии и Тибета и психическими, силами мужчин-аборигенов высокого звания. Индуизм распространился в Ост-Индию. Йога — культ в Бали, и некоторые из замечательных подвигов австралийских знахарей имеют параллели у коллег-профессионалов в Папуа».[311]

Если бы предположение Элькина оказалось верным, мы должны были бы иметь в Австралии ситуацию, сравнимую с ситуацией в Центральной Азии и Сибири. Но, опять же, это не значит, что совокупность обрядов, верований и оккультных техник австралийских знахарей была создана под индийским влиянием. Архаическая структура большинства этих ритуалов и верований очевидна. Более того, австралийский знахарь стоит в центре наиболее сакральной, то есть старейшей религиозной традиции своего племени. Его «магические трюки» — архаического типа, и большинство из них практикуется шаманами и колдунами других примитивных культур, где трудно предположить индийское влияние (например, в арктических зонах и на Огненной Земле).[312] Мы удовлетворимся, только коротким описанием одного из этих «трюков», а именно «магического шнура».[313] Мы приводили пример знахаря вирадьюри, который использовал магический шнур, чтобы забраться на небо. Согласно информации, собранной Берндтом, шнур дал Байаме, он «впел» его в тело новичка. Во время инициации или перед собранием полностью посвященных (инициированных) мужчин доктора демонстрировали свои силы «выпеванием» шнура; лежа на спине под деревом, они вытягивали из себя шнур «так, как паук вытягивает из себя нить паутины, и взбирались по нему, перехватывая его руками и достигая вершины дерева». Они затем «посылали» шнуры на соседнее дерево и «проходили» к нему по воздуху.[314]