Необходимое дня внутренней крепости, осмысленной полноты, цельности и законченности духовной жизни вообще -- признание за пределами и в основе, земной действительности трансцендентного мира, чуждого ей несовершенства и неразумия, выражается наиболее полно и отчетливо в форме религии. Оно составляет и тот всеобщий естественный этический мотив, в силу которого человечество никогда не жило без какой-либо религии с того момента, как начинало вообще жить сознательно, стремясь как-нибудь понимать окружающий мир и самого себя. Без какого-либо понятия о трансцендентном мире и отношениях к нему человека, без неба -- не обходилась ещё ни одна религия прошлого, как бы, повторяю, ни были дики, грубы, материальны и нелепы представления того или другого народа, той или другой эпохи о разумности и совершенстве, приписываемых относимым в этот мир силам или существам. Самое существо религии состоит в понятии о том или ином определенном отношении опытного земного мири человека к сверхопытному, трансцендентному миру, трансцендентной силе, трансцендентному существу.
"Религия" обозначает, прежде всего, связь, соединение или воссоединение; она установляет отношения, нечто разнородное между собою связующие. Чего же именно связь, воссоединение осуществляется и выражается в религии? Это не связь между предметами и группами предметов, сил и явлений опытно-познаваемой действительности: такая связь составляет задачу науки и философии. Это не связь в жизненных отношениях между людьми, нормирующая их деятельность в этих отношениях; последняя связь -- дело нравственности, права и политики. Это связь именно всей земной действительности, во всем её объёме, с миром необходимым для духовного мира человека, поставленного среди этой действительности, но не исчерпываемого ею. -- Это связь действительности с миром трансцендентным, который не менее реален, чем самый духовный мир человека.
С мотивами, вызывающими неизбежно стремление человеческого духа к этому миру, устанавливающими отношения личного духа к нему и делающими, без этих отношений, личную духовную жизнь жертвою безвыходного сомнения, бессилия и внутреннего разлада, мы уже познакомились. Но мотивы эти, конечно, утрачивают весь свой смысл и значение там, где трансцендентный мир перестает быть трансцендентным, лежащим вне пределов земной опытной действительности, её отношений и задач. Они исчезают там, где трансцендентное всецело вносится в эту действительность, в ней представляется всецело осуществленным. И отношений к трансцендентному миру требуют эти мотивы именно для личного духа, и притом таких отношений, которые, как отношения к трансцендентному, недосягаемому для всех несовершенств земной действительности, никакими земными отношениям и не заменяются и не упраздняются, ни в каких земных отношениях и задачах не могут исчерпывающе выразиться и осуществиться. Отнять у трансцендентного мира его неземной, трансцендентный характер, сделать его позитивным, как стремится теократия, отринуть отношения личного духа к этому неземному, ни в чём земном не выразимому и неосуществимому миру, или заменить эти отношения, с точки зрения земной действительности, помимо задач личного духа, непрактичные и бесплодные, какими бы то ни было земными отношениями, -- значит отвергнуть самые основные мотивы какого бы то ни было "религиозного" мировоззрения вообще. Значит это, в то же время, и отнять у человечества тот источник непоколебимой веры в действенную силу и реальную правду его нравственных требований, то последнее убежище от всякой земной муки и скорби, без которых он бессилен против сомнений, обид и отчаяний, осаждающих его со всех сторон в его полной случайности, непоправимого зла и неправды опытной земной жизни.