«Вот дверь в тайное святилище», — говорил иерофант. — Посмотри на эти две колонны. Красная представляет восхождение духа к свету Озириса; темная означает его пленение в материи, и падение его может окончиться полным уничтожением. Каждый прикасающийся к нашему учению делает ставку на свою жизнь. Безумие или смерть — вот что находит здесь слабый или порочный; одни лишь сильные и добрые находят здесь жизнь и бессмертие. Много легкомысленных вошли этой дверью и не вышли живыми из нее. Это — бездна, которая возвращает назад лишь смелых духом. Подумай основательно о том, куда ты направляешься, об опасностях, которые ожидают тебя. И если твое мужество несовершенно, откажись от своего желания. Ибо после того, как эта дверь закроется за тобой, отступление уже невозможно».
Если чужеземец продолжал настаивать, иерофант отводил его во внешний двор и передавал служителям храма, с которыми он должен был провести неделю, отбывая самые смиренные работы, слушая гимны и производя омовения. При этом он должен был сохранять абсолютное молчание.
Когда наступал вечер последнего дня испытания, два неокора, или помощника, отводили его к двери тайного святилища. Входом служили совершенно темные сени без видимого выхода. С двух сторон этой темной залы чужестранец различал при свете факелов ряд статуй с человеческими телами и с головами животных: львов, быков, хищных птиц и змей, которые, казалось, смотрели на него, оскалив зубы. В конце этого темного прохода, через который шли в глубоком молчании, находились мумия и человеческий скелет, стоящие друг против друга. Молчаливым жестом оба неокора указывали вступающему отверстие в стене как раз против него. Это был вход в коридор, настолько низкий, что проникнуть туда можно было только согнувшись и передвигаясь на коленях.
— Ты еще можешь вернуться назад, — произносил один из неокоров. — Дверь святилища еще не заперта. Иначе ты будешь продолжать свой путь уже безвозвратно.
Если вступающий не отступал, ему давали в руку маленькую зажженную лампу. Неокоры удалялись, с шумом закрывая за собою двери святилища. Колебаться было бесполезно; нужно было вступить в коридор. Лишь только он проникал туда, ползя на коленях с лампой в руке, как в глубине подземелья раздавался голо».: «Здесь погибают безумные, которые жадно восхотели знания и власти».
Благодаря акустическому приспособлению эхо повторяло эти слова через определенные промежутки семь раз. Но двигаться было все же необходимо; коридор расширялся, а спуск становился все более крутым. Под конец перед путником раскрывалось воронкообразное отверстие. В отверстии виднелась висячая железная лестница; он спускался по ней. Достигнув последней ступеньки, смелый путник погружал взоры в бездонный колодец. Его маленькая лампа, которую он сжимал в руке, бросала бледный свет в страшную бездну. Что было делать ему? Возврат наверх был невозможен; внизу ожидало падение в темноту, в устрашающую ночь.
Он замечал слева углубление в стене. Держась одной рукой за лестницу, а другой протягивая свою лампу, он — при ее свете — замечал ступеньки, слабо выделявшиеся в отверстии. Лестница! Он угадывал в ней спасение и бросался туда. Лестница вела наверх. Пробитая в скале, она поднималась спиралью. В конце ее путник видел перед собой бронзовую решетку, а за ней — широкую галерею, поддерживаемую большими кариатидами. В промежутках между кариатидами виднелись на стене два ряда символических фресок, по одиннадцати с каждой стороны, нежно освещаемые хрустальными лампами, которые были утверждены в поднятых руках прекрасных кариатид.
Маг, называемый пастофором (хранитель священных символов), открывал решетку перед посвящаемым, принимая его с благосклонной улыбкой. Он поздравлял его с благополучным окончанием первого испытания, затем, проходя с ним по галерее, объяснял ему смысл священной живописи. Под каждой из картин виднелись буква и число. Двадцать два символа изображали двадцать две первые тайны (arcanes) и составляли азбуку оккультной науки, т. е. абсолютные принципы, ключи, которые становятся источником мудрости и силы, если приводятся в действие волей.
Первый символ у египтян носил изображение иерофанта в белом облачении со скипетром в руке, с золотой короной на голове. Белое облачение означало чистоту, скипетр — власть, золотая корона — свет Вселенной.