В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал.
Ибо как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого.
Легенда окружает рождение Христа тканью чудес. Они превышают уровень обычного понимания. Из всей легендарной истории Марии можно вывести тот факт, что Иисус еще до рождения был посвящен в пророки глубоким желанием своей матери. То же явление упоминается в связи со многими героями и пророками Ветхого Завета. Сыновья, посвящаемые таким образом своими матерями, назывались назареями.
«И было ко мне слово Господне: прежде, нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде, нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя».
Позднее Христос сказал фарисеям: «Истинно, истинно говорю вам: прежде, нежели был Авраам, Я есмь».
Если отделить эзотерический смысл от иудейского предания и от христианской легенды, можно прийти к выводу, что воздействие духовного мира, которое проявляется при рождении каждого человека, наиболее могущественно и осязаемо при рождении великого гения, появление которого совсем нельзя объяснить законом наследственности. Это воздействие духовного мира достигает наибольшей силы, когда дело касается одного из тех божественных пророков, появление которых изменяет судьбу мира.
Душа, избранная для божественной миссии, приходит из мира божественного; она появляется свободно и сознательно. Но чтобы ей возможно было действовать в земной жизни, необходим избранный сосуд, необходим призыв матери высокой чистоты, которая всем настроением своего нравственного существа и всей жаждой своей души предчувствует, притягивает, воплощает в свою плоть и кровь душу Искупителя, действующего в мире человеческом как истинный Сын Божий.
Как бы божествен ни был дух, раз он воплотился, он потеряет на время всякое воспоминание о своем прошлом. Раз колесо телесной жизни захватило его, развитие его земного сознания совершается по законам того мира, в котором он воплотился. Он подчиняется силе элементов, и чем выше его происхождение, тем более требуется усилий, чтобы восстановить свои небесные свойства и познать свою высокую миссию.
Души глубокие и нежные нуждаются в тишине, чтобы развернулись все их скрытые силы. Иисус вырастал в мирном покое Галилеи. Его первые впечатления были тихие, строгие и ясные. Родная долина, притаившаяся в горах, цвела идеальной красотой. Назарет почти не изменился с течением веков. Его дома, врезанные в скалы, белеют среди зелени гранатовых и фиговых деревьев и виноградников, между которыми летают стаи голубей. Чистый воздух гор обвевает эту тихую долину, полную свежести и зелени. С возвышенности открывается свободный и светлый горизонт Галилеи.
На этом фоне совершалась жизнь патриархальной семьи, строгая, степенная, проникнутая набожностью. Сила еврейского воспитания заключалась во все времена в единстве закона и веры, а также в строгой организации семьи, подчинявшейся национальной и религиозной идее. Отчий дом был для детства Христа подобием храма.
Как ни ложились впечатления окружающего мира на душу Иисуса, они бледнели перед высшей истиной его внутреннего мира. Эта истина раскрывалась внутри его души подобно светозарному цветку, освещавшему его внутренний мир, когда он оставался один и внутренне сосредоточивался. И тогда люди и вещи, близкие и отдаленные, являлись перед ним как бы прозрачными, раскрытыми в своей интимной сущности. Он читал мысли, он видел души человеческие.
Чудные видения преследовали его во сне и становились между ним и земной реальностью, вызывая в нем настоящую двойственность сознания. На вершине этих экстазов, которые поднимали его все выше и выше, он испьпывал порою как бы слияние с Великим Светом. Как же назвать тот таинственный Свет, который сливался с пребывавшим в глубине его души светом и соединял его со всеми душами невидимыми вибрациями? Этот Свет он назвал Отцом Небесным.
Это чувство единства с Богом в свете Любви — вот первое великое откровение Иисуса. Оно освещало всю его жизнь и давало ему непоколебимую уверенность. Оно сделало его кротким и неодолимым, оно сделало из его мысли сверкающий щит, из его слова — огненный меч.
Детство Иисуса убаюкивали великие дни Израиля, дни радости и скорби, торжества и изгнания, бесчисленных бедствий и вечной надежды. На пламенный и настойчивый вопрос ребенка отец отвечал молчанием. Но мать, когда ее глубокие глаза, в которых светилась высокая мечта, встречались с его вопросительным взглядом, говорила ему: «Слово Божие сохраняется у Его пророков. Когда-нибудь мудрые ессеи, пустынники горы Кармель и Мертвого моря, ответят тебе».