Мать Сиддхартхи умерла через семь дней после его рождения. Летописи отмечают, что мальчик отличался кротким нравом и любил предаваться созерцанию. Отец безмерно любил сына и всячески старался оградить его от внешнего мира, который был полон страданий, горя, смерти.
Сразу после рождения Сиддхартхи отшельник по имени Асита предсказал, что юному царевичу предстоит стать либо властелином мира, если он изберет светскую жизнь, либо, в случае отречения от мира, — великим Буддой. Именно второго больше всего боялся отец Сиддхартхи. Мир за стенами их дворца наполняли странствующие аскеты-отшельники, к которым в любой момент мальчик мог проявить интерес, посему выход за территорию дворца ему был запрещен.
Отец не жалел средств на обучение сына искусствам и наукам, окружил его сказочной роскошью. На территории дворца было запрещено говорить о старости, смерти, болезнях и страданиях людей. Когда повзрослевший принц выезжал за его территорию, то с пути его следования прогонялись все старики, нищие, больные.
В шестнадцатилетнем возрасте царевич Сиддхартха женился на красавице Ясодхире. Впоследствии у него было еще две жены и несколько наложниц из числа дворцовых танцовщиц и музыкантш.
Обитатели дворца предавались всевозможным удовольствиям и чувственным наслаждениям, совершенно не задумываясь над смыслом жизни. До двадцатидевятилетнего возраста Сиддхартха был непременным участником всех дворцовых увеселений, но в один прекрасный момент в сознании молодого кшатрия все вдруг перевернулось и он задумался над истинным смыслом жизни. Несколько нежданных встреч буквально перевернули жизнь принца.
Гуляя как-то по городу со своим возницей Чанной, принц Сиддхартха впервые в своей жизни увидел дряхлого старика с выпавшими зубами и дрожащими конечностями. Вид старика поразил принца, а Чанна объяснил ему, что старость — удел всякого рожденного. В другой раз Сиддхартха увидел несчастного человека, больного проказой, тело которого было покрыто ужасными язвами и кровоточащими ранами. Вскоре после этого он встретил похоронную процессию.
Болезнь и смерть стали для молодого принца откровением. Мучительные мысли об увиденном не давали Сиддхартхе покоя, и он сказал: «Пока я рассуждал об этом, исчезла вконец радость бытия во мне, свойственная живущим».
Молодой человек убедился в бренности всего земного, и реальная перспектива на будущее — болезни, старческая дряхлость и смерть — оттеснили далеко на второй план все мирские удовольствия и утехи. В сознании принца Сиддхартхи созрело решение покинуть дом отца, стать странником и отправиться на поиски истины. На тридцатом году жизни, вскоре после рождения сына, Сид дхартха, несмотря на уговоры близких, отказывается от престолонаследия и тайно ночью бежит из дворца. Так началась его долгая жизнь странника под именем аскета Гаутамы.
Поначалу Сиддхартха Гаутама принялся усердно изнурять свое тело жестокой аскезой с целью умерщвления плоти. Однако вскоре он убедился, что подобная практика не приносит плодов, а битва со своим телом изнуряет не только тело, но и дух. Аскеты-отшельники стремились отнюдь не к высшей свободе, а к новому возрождению в будущей жизни в лучших условиях, т. е. налицо были мелкие эгоистические цели, что не устраивало Сиддхар-тху Гаутаму. Полное освобождение от страданий в этой жизни было целью его исканий.
Он покинул общество аскетов и обратился к созерцателям — последователям философии сангхья. Созерцатели проводили долгие часы в поисках безмятежного умственного покоя, а в перерывах погружались в философские беседы. Надо сказать, что созерцание, или «медитация кверху», при длительной практике вызывает своеобразное привыкание. Возможно, это касается только тех, кто не желает быть активным в земном пути, физические усилия по изменению окружающего мира у таких личностей считаются ненужными и даже вредными. Как только сознание созерцателя возвращается из высших сфер в бренное тело, к мирским проблемам, возникает острый дискомфорт и стремление вновь воспарить вверх, дабы не снижать достигнутого уровня «совершенства».
Но Гаутама покинул общество созерцателей. Он не был согласен с тем, что душа созерцателя (его Я), восходя по ступеням созерцания, остается неизменной. Гаутама удалился в девственные леса близ деревни Урувелы. Он вновь стал отшельником. Но его созерцание было не таким, как у последователей философии сангхья. Дни и ночи он практиковал методы, унаследованные им как от аскетов, так и от созерцателей, и с нетерпением ждал часа полного просветления сознания. Однако время шло, а вожделенное просветление не наступало.