5) соображения общего характера позволяют предполагать знахарские функции предсказателей, так как эти функции были основными у всех ранних жрецов [175, с. 48].
Ритуал частных и общественных жертвоприношений во времена Геродота был несложен. Жертвующий[66] сам удушает жертвенное животное, одновременно взывая к соответствующему божеству, затем мясо варят в котлах и бросают на землю часть жертвенного мяса, посвящаемого божеству (Herod., IV,60). Без участия жрецов ночное богослужение в честь Матери Богов совершал Анахарсис. В сцене пиршества-жертвоприношения на сахновской золотой пластине (см. ниже) все участники этого действа одеты в обычные скифские костюмы, в том числе жертвователь, несущий барана.
Животных на всех празднествах скифы приносили в жертву бескровным способом — удушением. Так же поступали и с лицами, погребавшимися в одной могиле с царем (Herod., IV,71). Этот способ жертвоприношения отличался от иранского — умерщвления ударом по голове [197, с. 126–127], но ближе к индийскому. Иным был способ жертвоприношения в культе Арея, где пленников закалывали. С ножом в руке изображен и жертвователь на сахновской пластине. Возможно, Геродоту не были известны все способы жертвоприношений у скифов.
Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении данные свидетельствуют, что у скифов служители культа по своим функциям приближались к профессиональному жречеству, тесно связанному с общественным культом. Об этом свидетельствуют значительное развитие племенных культов (см. культ Арея) и военной магии; участие жрецов в судебных разбирательствах; почитание пантеона из семи верховных божеств[67]. Создание общескифского священного предания и пантеона были не только следствием, но и одним из средств политической интеграции в период становления государства. Жречество представляло достаточно четко выраженную прослойку общества, неоднородную по структуре.
Объединения жречества в масштабах всей Скифии, во всяком случае во времена Геродота, не существовало. Религиозная нетерпимость скифов, о которой сообщает Геродот (IV,76), может свидетельствовать о процессе становления единой религиозной системы. Функции верховных жрецов исполняли цари, соединившие в своих руках, подобно всем древнеиранским правителям, власть военную и религиозную [472, р. 251]. В особе царя воплощалось благополучие всей страны, что выражалось в культе священного царского очага, верховными жрецами которого, очевидно, были сами цари. Они же были хранителями важнейших национальных реликвий и совершали в их честь жертвоприношения во время новогоднего праздника.
Царь — высший авторитет в религиозных делах, в том числе касающихся иноземных религий (убийство Анахарсиса царем Савлием). Во времена Геродота были обычными столкновения между царями и жречеством, терявшим свое былое могущество [272, с. 160]. Можно также предполагать и разногласия между отдельными корпорациями наиболее могущественных жрецов — призванные для установления истины в ордалиях, они могли пользоваться этим для устранения конкурентов (Herod., IV, 68). Об ослаблении позиции жречества как хранителей старых консервативных традиций свидетельствует и большое количество эллинизованных изображений богов в IV в. до н. э.
Наряду с царем видную роль в культе играла племенная знать. Номархи руководили ежегодными празднествами, на которых чествовали вином отличившихся воинов (Herod., IV, 66). Эти организации напоминают военные (мужские) союзы, аналогичные нартским нихасам [4, с. 58–60] и «сельским воинствам» у грузин с их обрядами «почитания героев чашами» [39, с. 70–71].
Погребения скифских жрецов не прослеживаются археологически. Причины могут быть различными: захоронение жрецов на особых кладбищах или в уединенных труднодоступных местах, как это практиковалось у народов Сибири по отношению к шаманам [27; 421]; жреческие погребения совершались по особому обряду, более архаическому, например по обряду трупосожжения. Может быть, намеком на этот обычай может служить рассказ Геродота о казни прорицателей, сжигавшихся заживо (Herod., IV, 69). О существовании в архаическое время различных обрядов погребения может косвенно свидетельствовать полное отсутствие детских погребений этого времени; жреческие погребения совершались по общему обряду, а предметы культа хоронились отдельно (ср. находки культовых предметов, в том числе наверший с изображением божеств, в насыпи Александропольского и Марьяновского курганов). Однако малочисленность подобных погребений не позволяет сделать определенных выводов, поскольку необходимо детальное исследование инвентаря и обряда всех погребений. При исследовании конкретных форм скифской религии придерживаемся классификации С. А. Токарева [324, с. 32 и сл.], основу которой составляет социальная сторона религии, т. е. религиозные представления различаются в зависимости от их социального содержания.
66
Именно так переводится этот термин Геродота (ο θυων). Перевод Г. А. Стратановского — «жрец» — вряд ли убедителен.
67
Критерии для выделения взяты по С. А. Токареву [325, с. с. 124–125] и Л. Я. Штернбергу [370, с. 168]