Что касается протестантов, после синода в Сен-Фуа местные церкви получают задание [95] собирать людей и средства. Уже имеется солидное ядро: на сторону гугенотов перешли многие старые солдаты, от которых триумвират потребовал в 1562 г. «свидетельств от их кюре и викариев, что они являются добрыми католиками». В Орлеан прибывают также 5200 пехотинцев — гасконцев, беарнцев, жителей Лангедока. Отбросы общества, из которых до сих пор состояла пехота, заменяются ремесленниками, торговцами, мелкими крестьянами, которые последовали за своими природными вождями — дворянами, произведенными в офицеры или служащими в кавалерии. Народный характер войны наряду с секуляризацией богослужения, придает достоинство войскам, которые почитают за честь служение Господу. Расходы по оплате частей, состоящих из иностранных наемников, берут на себя Англия и немецкие князья. Акты о капитуляции, подписанные обоими Конде в 1568 и 1575 г. и Генрихом Беарнским в 1589 г., дают представление о том, как рекрутируются рейтары и ландскнехты.
В связи с недостатком финансовых средств война распадается на отдельные столкновения. Недостаточную численность войск командиры компенсируют интенсивным использованием огнестрельного оружия мелкого калибра, неожиданностью и быстротой передвижений, характерными для партизанской войны, проведение которой зависит от особенностей дорог, рельефа и снабжения. [96]
4. Налоговая политика и спекуляции.
Война стоит дорого, но она не является единственной причиной роста государственного долга и постоянного финансового дефицита. К войне добавляются необходимость содержания пышного и великолепного королевского двора, королевские игры, расходы на посольства и пенсии. Сначала средства пытаются получать за счет налоговой системы. Подати, истинный размер которых уменьшился из-за соглашений о повинностях в городах, разрушений деревень, а также от обесценивания находящегося в обращении ливра, номинальный рост которого не прекращается на протяжении всего века, со всеми прочими поступлениями приносят 7 120 000 ливров в 1576 г. и 18 000 000 — в 1578 г. Налоги на зерно, вина, скот, ткани, кожу и соль приводят к повышению стоимости жизни. Налог на соль повышается втрое, а налоги на продукты снижаются. К королевским налогам добавляются налоги муниципальные, которые без конца увеличиваются на нужды обороны, гарнизонов и милиции, за счет нужд снабжения и благотворительности. Это многочисленные акцизы и дорожные пошлины, размеры которых, из-за сокращения числа плательщиков, непрерывно возрастают. Окончательно формируется финансовая система: к 17 общегосударственным налогам Генрих III добавляет еще 3 в главных городах финансовых округов (généralités). В этих городах находятся главные сборщики налогов и главные казначеи [97] — одновременно распорядители средств, администраторы области и распределители тальи[11]; в 1577 г. они объединяются в канцелярии, количество которых с пяти возрастает до 11. Эти чиновники лишены сознания того, что служат государству, и легко путают государственную власть и частную собственность. Особенно доходными считаются должности, связанные с судопроизводством и финансами. Из дохода от налогов в государственную казну поступает совсем немного, а в некоторых регионах этот доход полностью отсутствует; отчетности не существует, централизация выглядит зачаточной, а дороги малонадежны. Вскоре после 1570 г. случаи отказа от уплаты налогов учащаются (Claude Michaund. Rev. hist. mod. et cont., 1981, и L’Eglise et l’argent. (диссертация), 1987).
Наконец, последний ресурс: государственные займы, краткосрочные или среднесрочные, с оплатой через муниципалитет Лиона, благодаря созданию обновляемой от ярмарки к ярмарке неподтвержденной задолженности. Падение «большой партии» дезорганизовало эту отрасль финансовой системы. Долгосрочные [98] займы приводят, начиная с 1532 г., к созданию Ренты на Ратушу, которая привлекает множество клиентов.
11
Талья — постоянный прямой налог во Франции XV—XVIII вв.; на севере Франции существовала личная талья, которой облагались лица из третьего сословия, а на юге — «реальная», или «имущественная», талья, которой облагалась земля недворянского статуса, независимо от сословной принадлежности землевладельца.