Без анализа этого различия, без знания его причин нельзя понять многие особенности религиозной жизни Англии. Поэтому представляется целесообразным остановиться на так называемом государственном статусе Церкви Англии.
На первый взгляд государственный статус Церкви Англии проявляется как совокупность весьма странных, порою даже курьезных положений. Так, каждый гражданин Великобритании, если он активно не исповедует какую-либо другую разновидность христианской или нехристианской религии или не является сознательным атеистом, формально является членом Церкви Англии. Оба архиепископа, Кентерберийский и Йоркский, и 23 епископа (старших по возрасту) имеют постоянные места в палате лордов высшего законодательного органа страны — парламента, в то время как ни один руководитель других религиозных организаций страны подобных привилегий не имеет. Священнослужители Церкви Англии, Церкви Шотландии, Церкви Ирландии и Католической церкви не имеют права быть избранными в палату общин парламента. На священников других церковных организаций этот запрет не распространяется. Бракосочетания, оформленные священниками Церкви Англии, имеют юридическую силу, в то время как браки, освященные представителями других церквей и сект, должны быть еще зарегистрированы в гражданском порядке. Английская королева Елизавета II является главой церкви (невзирая на ее личные убеждения), ее личный священник по всем вопросам догматов, культа и т. д. несет ответственность только перед ней и не подчиняется даже архиепископу Кентерберийскому. Более того, когда королева пересекает историческую границу Англии и Шотландии, она становится главой другой государственной церковной организации — Пресвитерианской церкви Шотландии, догматические положения которой существенно отличаются от англиканских и взаимоисключают друг друга.
Государственный статус Церкви Англии включает еще довольно много любопытных особенностей. Сущность же его заключается в том, что Церковь Англии находится в полной зависимости от государства, она является как бы идеологическим отделом правительства, и поэтому роль церкви как идеологической служанки буржуазного строя проявляется в незавуалированном виде.
Эту функцию церкви легко можно проследить при анализе некоторых аспектов зависимости Церкви Англии от правящих классов страны.
Носителями высшей духовной и административной власти в Церкви Англии являются епископы. Согласно традиции, они обладают неограниченной властью во вверенных им епархиях, и каждая епархия формально считается независимой церковной организацией. Архиепископы Кентерберийский и Йоркский, носящие титулы «Примас всей Англии» и «Примас Англии», обладают лишь традиционным первенством среди прочих епископов: они первые среди равных. Архиепископы руководят своими провинциями (епархиями), которые им традиционно подчиняются, лишь посредством конвокаций (ассамблей) духовенства, где они председательствуют. Конвокации Кентерберийская и Йоркская являются консультативными органами архиепископов. Они состоят из двух палат: верхней, в которую входят все епископы провинции, и низшей, в которую входит духовенство главным образом высшее: настоятели соборов, каноники. Лишь небольшая часть низшей палаты избирается духовенством на местах.
История конвокаций, особенно в послереформационный период, отражает все возрастающую зависимость Церкви Англии от государства. С тех пор, как Генрих VIII несколькими актами парламента подчинил деятельность конвокаций своей воле, они созываются лишь по специальному разрешению монарха.
В 1919 г. актом парламента был создан высший орган церкви — Национальная ассамблея Церкви Англии, состоящая из трех палат: палаты епископов, палаты духовенства и палаты мирян. Хотя многие церковные историки пытаются представить дело так, будто создание этой ассамблеи означало установление более демократических порядков в управлении церковью[27], на деле оно еще в большей степени подчинило Церковь Англии интересам правящих классов. Все три палаты ассамблеи имели право обсуждать любые вопросы, касающиеся догматики, культа и организации церкви, и принимать соответствующие решения, но лишь в той форме, в какой решения принимались палатой епископов, они шли на утверждение в парламент, оттуда — к монарху и после его одобрения приобретали силу закона. Таким образом, только палата епископов имела какой-то вес, и то лишь в качестве советника парламента и монарха. Такой порядок решения вопросов распространялся даже на сугубо внутренние аспекты деятельности религиозной организации. Рядовые верующие не имели никакого отношения к решению вопросов, связанных с исповедуемой ими религией, хотя известно, что протестантизм в отличие от католицизма практикует довольно значительное участие верующих в религиозной деятельности. Это еще один пример, который обнаруживает эклектический характер англиканства — этой разновидности протестантизма, сохранившей в вероучении и устройстве многие элементы католицизма.
27
«Ее создание безусловно явилось одним из важнейших событий в современной истории церкви Англии»