Такое положение более соответствовало мировосприятию нарождающейся буржуазии — активного, динамичного класса, духу предпринимательства. За каждым индивидом признавалось право «свободно конкурировать» с другими. Каждый человек становился «кузнецом своего личного счастья» в делах как мирских, так и небесных.
Подобный подход одним махом подрывал всю католическую доктрину церкви как земного воплощения «града божьего», авторитет римских пап и отметал всю сложную идеологическую, юридическую и политическую структуру католической церкви. Из этого положения следовал целый ряд выводов, влекущих за собой изменения культовой и догматической практики протестантизма. Это такие мероприятия, как отказ от пышных, торжественных и сложных культовых церемоний, упрощение убранства церквей и облачения церковных служителей, отказ от признания привилегированного положения клира, упразднение института монашествующих, отправление культа на понятном верующим языке, издание переводов «священного писания» и т. д.
Требование «более бедной церкви» было созвучно инстинкту бережливости буржуазии в период первоначального накопления капитала, оно преподносилось идеологами протестантизма как требование «возврата к простоте первоначального христианства» и направлялось против нововведений, осуществленных Римом во время длительного периода безраздельного господства в западном христианстве.
На самом деле все нововведения в религиозной идеологии были вызваны не сентиментальным желанием возврата к примитивному состоянию церкви, а идейными запросами эпохи. История Реформации свидетельствует, что протестантизм в целом не пришел к согласию относительно характера так называемой первоначальной церкви. Отдельные разновидности протестантизма выдвигают на передний план положения и доктринальные установки, сообразные с идейными запросами тех сословий, интересы которых они представляют в конкретной социально-политической обстановке.
Первые буржуазные революции, таким образом, приняли форму религиозных войн — народных восстаний. Массы приводились в движение религиозными лозунгами, побуждением к революционным действиям служили требования новых религиозных порядков. На самом же деле религиозные фразы маскировали экономические интересы тех или иных сословий.
Форму религиозных войн первые буржуазные революции приняли еще и потому, что столетиями воспитывавшиеся в религиозном духе массы понимали только религиозные лозунги; кроме того, для уничтожения феодальных экономических порядков необходимо было дискредитировать именно католическую церковь, освящающую эти порядки. «Для того чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святости», — писал Ф. Энгельс в своей работе «Крестьянская война в Германии», посвященной разбору одной из первых буржуазных революций, которая приняла форму широкого крестьянского движения за свержение старых порядков[1].
Крестьянская война в Германии в 1524–1525 гг. явилась по существу апогеем Реформации в Германии — первой стране, где по ряду экономических и политических причин идеи Реформации созрели раньше, чем в других странах Западной Европы.
Выступление католического богослова Мартина Лютера, который 31 октября 1517 г. приколол к дверям церкви в Вюртембурге лист с 95 тезисами, критикующими католические порядки, принято считать началом Реформации.
Требования Лютера носили чисто религиозный характер и были направлены, в частности, против практики торговли индульгенциями. Но непосредственным следствием появления этих тезисов было развертывание народного движения, в которое вовлеклись самые широкие круги населения: бюргерство, крестьяне, плебейские массы и часть феодального дворянства. Каждое из этих сословий вкладывало в протест свой смысл, по все сословия были против идейного засилия католической церкви.
В ходе Крестьянской войны Лютер отстаивал интересы немецких принцев и направлял острие своих нападок против восставших крестьян (известно его изречение: «Их надо убивать как бешеных собак»); тем самым он показал полезность протестантизма (лютеранства) для нового эксплуататорского строя. Под покровительством отдельных принцев немецких земель (Саксонии, Бранденбурга и др.), а также королей Дании, Швеции и других светских вельмож лютеранство как идеология нового строя быстро распространилось в целом ряде европейских стран.