Труды церковных идеологов пестрят доводами, смысл которых сводится к тому, что «сам дух божий ведет церкви к объединению», что объединение — это якобы выполнение завета Христа насчет единства церкви (Ев. от Иоанна 17, 23). Эти утверждения призваны убедить верующих в необходимости и полезности столь резкого поворота в политике церквей.
Несостоятельность подобного рода объяснений причин установления и развития новых форм межцерковных отношений очевидна. Подлинные причины их можно понять при анализе современных социальных условий, в которых действуют церкви как идеологические организации. Эти причины, кстати, зачастую проступают даже в выступлениях самих священнослужителей, особенно в тех случаях, когда они, настаивая на безотлагательности объединения христианства, забывают подстраховаться «сверхъестественной» аргументацией.
Приведем примеры, которые, хотя и облечены в богословскую форму, обнаруживают понимание церковными идеологами действительных причин экуменизма. «Разбросанные армии Христа во всем мире пребывают в затруднении. Их оттесняют… Мы пришли к новому этапу в мировой истории…»[131] «Требования, предъявляемые христианским церквам: заговорить единым голосом или замолчать…»[132]
Более ясным языком, чем эти эмоциональные сетования, говорят неумолимые факты церковной статистики. Новая ситуация, которая предстает перед церковными деятелями, заключается в первую очередь в том, что верующие массы все больше убеждаются в несостоятельности церковных догматов, в неспособности церковной идеологии дать сколько-нибудь удовлетворительные ответы на злободневные проблемы современной социально-политической жизни. Это порождает массовый отход людей от веры и апатию среди рядовых верующих.
Определяя экуменическое движение как составную часть современной эволюции церковной идеологии, следует учесть некоторое своеобразие этого явления.
Все изменения идеологии и практической деятельности церквей всегда были направлены на упрочение позиций этих организаций. И эта цель, разумеется, присутствует во всех экуменических поисках нынешнего периода. Однако приспособления социальной доктрины, культовой практики и догматических положений всегда и везде в известной мере были порождены давлением со стороны верующих. Эти изменения по сути дела являлись вынужденной уступкой правящих церковных кругов. Особенно наглядно это проявляется в изменениях социальной доктрины церквей в нынешнюю эпоху: некоторые новшества в теории и практике, введенные левым крылом руководства ряда церквей, свидетельствуют о том, что прогрессивные, гуманистические, материалистические идеи настолько овладели умами широких масс, что даже у верующих именно они, а не церковные догмы, являются составной частью мировоззрения. Этот разлад между официальной церковной идеологией и мировоззрением широких масс верующих и заставляет церковных идеологов делать поправки в своих учениях, приспособляться к настроениям своей паствы.
Несколько иначе дело обстоит с экуменизмом. Стремление церкви создать общую платформу, добиться единства организаций не отражает стремлений широких масс. Экуменизм — это затея верхов церквей, организационная мера, которую иерархи церквей стараются навязать своей пастве. Верующие для удовлетворения своих религиозных нужд обычно склонны предпочесть традиционные формы обрядности в пределах традиционного деления церквей. Экуменизм, как и миссионерская деятельность церкви, тесная связь которых уже отмечалась, обычно стоял и стоит в стороне от нужд рядового верующего.
Этот специфический характер экуменического движения ярко выразился в упомянутых англикано-пресвитерианских (Шотландия) переговорах и в их окончательном провале.
По мнению некоторых церковных авторов, этот провал является «серьезным напоминанием о том, что единство церквей зависит от кое-чего другого, нежели создание взаимопонимания и доверия между ограниченной группой руководителей и представителей»[133], «..для того чтобы акт объединения явился актом церквей, подобный процесс должен проходить в недрах самих церквей»[134].
Но именно там, в приходах, в среде рядовых верующих, к идеям экуменизма относятся весьма индифферентно. По этой причине церковным деятелям приходится говорить о «необъяснимых провалах»[135], жаловаться на отсутствие энтузиазма у рядовых прихожан и т. д.