Не будем говорить о видах ложного или чисто внешнего порядка: о порядке при тирании (Ubi solitudinem faciunt…)[XLIII] карикатуре на гражданский порядок; о законах академизма, искажающих законы поэзии. Есть механический, или принудительный, порядок, и есть порядок естественный, или спонтанный, а еще органический, или жизненный, порядок; есть порядок детерминизма и порядок свободы. Есть порядок природы и порядок благодати; есть порядок разума и порядок милосердия. В порядке от Ветхого Завета главным был именно писаный закон, а в порядке от Нового Завета — благодать Духа Святого.[14]
«Объективный порядок, который требуется от людей», — это в общем виде порядок природы вещей с ее законами, прежде всего человеческой природы, и порядок истины и жизни сверхъестественной, он нисходит от вечного Закона, который также есть мысль Творца всякого бытия. И если он преподается человеку, то именно запечатлеваясь в его разуме и сознании, входя в его жизнь, внедряясь прежде всего в познавательную и волевую деятельность. Это — жизненный акт приобщения к тому, что есть, и познания через рассудок и любовь порядка, созданного не нами.
Принуждение необходимо в граде людей, потому что люди «жестоки и склонны к порокам»,[15] но оно несет педагогическую функцию и должно само по себе вести к свободе; оно заменяет средства формирования свободы, называемые добродетелями. Мудрый, как принц,[16] не знает кровавой руки закона, он смотрит на него абсолютно невинными глазами, потому что он следует закону не по принуждению, а из любви, по собственной воле, voluntarius, поп coactus[XLIV]
2. Созидание порядка
Здесь надо прибавить, что разум не только должен познавать порядок, берущий начало в мысли Творца; есть также порядок, который он должен создать сам, поскольку он есть разум практический: это порядок человеческих вещей и действий, который определяет, согласно св. Фоме, область этики. Продолжатель и сотрудник дела Божия, он должен в каждый момент изобретать в соответствии с порядком вечным порядок возможный и постоянно обновляемый плодами времени: facere veritatem,[XLV]как говорится в Евангелии.
Таким образом, к естественным закономерностям природы он добавляет закономерности практического порядка; он создает органы общественной жизни, которые отвечают требованиям природы и действуют в соответствии с законами природы, но являются плодами разума и добродетели, а в области права — «мистическим основанием его власти». Так что фраза, которую хранители порядка столько раз повторяли вслед за Гете: «Я предпочитаю Несправедливость, но не беспорядок,»[XLVI] это, по правде говоря, в чистом виде девиз беспорядка и анархии.
Человеческий порядок вовсе не существует ни в вещах, ни в природе, это порядок свободы, и его надо не только провозглашать и принимать, но и создавать.
Именно здесь анализ становления и истории обретает все свое значение. История, разумеется, это не Евангелие, созданное раз и навсегда, она не есть абсолют; становление не есть вечный Закон, а время — не Бог. Но именно в становлении, в бесконечно изменяющихся условиях нам предстоит созидать порядок. И наша трагическая участь (на самом деле — не трагическая, ибо она имеет божественное начало) — это обязанность работать над его созданием наугад, под гнетом полной темноты нашей истории, при уничижении в нас того разума, который отчасти является ее творцом и который может предвидеть лишь то, что вытекает из прошлого.
Беспорядок, имеющий серьезнейшие последствия, — вот что выходит из презрения к вечному порядку и ожидания нового порядка, который возникнет в будущем как результат движения истории, совершаемого и подгоняемого доверенными лицами той же самой истории, левитами[XLVII] ее революционного процесса, избранниками бога имманентности, в которых находит свое самосознание Weltgeist[XLVIII]. Но столь же серьезный беспорядок порождается забвением того, что человеческий порядок делается вместе с историей, и для того, чтобы быть тем, чем он должен быть, ему надлежит непрерывно создаваться усилиями разума и воли, воображения и добродетели, спасая от козней времени и выковывая из ресурсов, имеющихся в данное время, все то, что способствует земному благу и вечному благу человеческого бытия. С этой точки зрения некоторые явления очевидного беспорядка, расстройства и разрушения могут представлять собой историческое проявление более глубоких и более скрытых беспорядков, расплату за небрежности и упущения тех, кто забывает, что правосудие, как говорила св. Екатерина Сиенская[XLIX], это та сила, которая сберегает общество.