В настоящее время только наука действительно прогрессирует, искусство переживает время разброда и упадка. И в науке мы видим ту же последовательность, строительство, и в среде ученых наибольшее число людей беззаветно верующих в прогресс, живущих жизнью своего объекта, науки.
Любовь к дальнему и любовь к призракам — вот что провозглашал Ницше. Под призраками он разумел не химеры вообще, а те сверхиндивидуальные существа, которые в глазах эгоиста, индивидуалиста — призраки, а в глазах истинного человека — сущность. Жить для науки, искусства, технического прогресса и т. д. значит найти свое бессмертие в строительстве. Где сокровище твое, там и душа твоя. Оставляйте же истинное сокровище на земле: с ним пребудет на ней и ваша душа. Строя дивный дворец культуры, я интимно общусь с прошлым и будущим поколением. Сотрудничая с ними, я остаюсь с ними, пока труд их продолжается. И я уже в этой жизни чувствую это свое бессмертие. Задумайтесь о науке, её будущем, теоретических и практических перспективах, которые она открывает, и вечность осветит на мгновение вашу душу, вы сольетесь реально на одну минуту с познающим разумом и созидающим творчеством божественного человечества. Вот почему с ростом коллективизма и коллективно–творческого начала культ грядущего очистится от эгоистической примеси, от басни о личном воскресении. Новая религия человечества должна быть свободна от фантастических постулатов; реальные перспективы науки и творчества, если вникнуть в них, роскошнее всякой фантазии. Сольемся с видом, будем бороться за его совершенство и его бессмертие. Он — это ты!
Так же полезна, как идея ада и рая и личного воскресения, была для слабого еще человечества и идея помощи богов. Ясный и практический ум перса был одинаково далек и от космизма, поглощающего человека, подчиняющего его природе и от жесткого спиритуализма, разрывающего вселенную на дух и материю. Перс маздеист любит природу, чтит ее, находит в ней своих братьев, покровителей и союзников, но в ней же находит он и зло, силы враждебные. Также и в области духа он признает за нечто изначальное как добродетели, так и пороки. Конечно, фетишизм, возвеличивавший то или другое явление природы до степени божества, искажал опыт и приемы труда, обильно примешивая к ним мифы и магические приемы. Все это окончательно отжило свое время. Но помимо этого естественного извращения вера в могучих светлых и прекрасных союзников с таинственным любящим и святым Ормуздом во главе — укрепляла доверие к своим силам воинствующего и земледельческого Ирана в борьбе со стихиями и кочевниками страны.
Маздеизм был религией труда в зачаточной форме, религия эта не могла не родиться в пленке мистицизма.
Позднее человек убедится, что если среди явлений природы есть и полезные человеку и вредные, и прекрасные, и уродливые, то нет ни добрых ни злых, ибо они вредят и помогают без всякого чувства и расчета. По–этому нельзя благоговеть перед ними, благодарить их и т. п. Фетишизм выпаривался наукой из человеческого миросозерцания. Но пока помощь богов была нужна, такое изгнание духовности из земли, солнца, звезд, ветра, моря, казалось тяжелым и печальным. Только, когда собственная сила человека стала внушать ему доверие, только в передовых слоях человечества настоящего времени боги окончательно перестали быть нужными и получают чистую отставку.