Выбрать главу

Всякий человек, серьезно чем-нибудь заболев и, как [ему] представляется, находясь на самом пороге смерти, имеет обыкновение не только на тайной исповеди сознаваться в своих грехах, но и для того, чтобы засвидетельствовать свою веру во Христа, который в силу этого свидетельства обещал прощение проступков, прибегает к таинству причастия; он также настаивает на елеосвящении. В этот момент они усердно молятся за больного и устраивают молебен. И наконец, по окончании чистосердечного признания в [грехах] и совершении всего сообразно общему для христиан обряду, исповедующийся получает от священника отпущение грехов.

Итак, [московиты] признают семь таинств[113], которые того, кто обращается к ним из христианского благочестия, несомненно удостаивают всего, что обещано Спасителем. И они не думают, что можно быть обманутым Его обещаниями, но твердо верят всему тому, чему учит церковь. Кроме того, они признают за десятью заповедями ту же власть, с какой они с [самого] начала были переданы Моисею, [то есть] в качестве никогда не подлежащих смерти, поскольку они уверены словом [Спасителя] в том, что Он пришел, чтобы исполнить Закон, а не для того, чтобы его нарушить[114].

От архиепископа и епископов [московиты] получают индульгенции (Индульгенции), однако в этом деле они поступают, пожалуй, благочестивее, чем мы[115]. Ибо они считают весьма нечестивым, чтобы приобреталось за большие деньги то, что ими получено безвозмездно. И нельзя даровать какому-нибудь епископу разрешение питаться мясом.

Училища [у московитов] есть, однако весьма малочисленные (Училища); в них обучаются дети благородных особ словесности, преимущественно же священным наукам, преподаваемым обычно на рутенском языке. Очень немногие занимаются иноземными языками; изучению же греческого посвящают себя многие ради писаний святых отцов — [Иоанна] Златоуста, [Григория] Назианзина, Василия [Великого] и других — и для того, чтобы они могли сообразовывать все, перенятое у греков, со своими обыкновениями или религией[116]. Еврейским пренебрегают совершенно, если не считать единственный возглас "аллилуйя", часто повторяемый во время литургии.

[Евангелия от] Матфея, Марка, Луки, Иоанна, послания Павла и другие, нами принятые [произведения] вместе с Апокалипсисом (Подлинные книги), они числят среди канонических писаний Нового Завета. К каноническим же писаниям Ветхого Завета они относят то же, что и католическая церковь. Они признают римского понтифика викарием Христа и наследником Петра. По этой причине у московитов принято отмечать праздники Св. Климента, Св. Льва и Блаж. Григория. Касательно же того, что [римским потификом] они осуждаются как отступники и схизматики, они заявили, что отдают себя на суд Бога, праведного Судии. Очень часто делались попытки убедить их вернуться в лоно западной церкви; однако о том, почему они кончались, к несчастью для людей, неудачей, пожалуй, больше пользы было бы умолчать, нежели, поведав, либо возбудить негодование против тех, кто слабее, либо навлечь гнев кое-кого на меня. Однако они утверждали, что питают добрые надежды на то, что когда будет найдено согласие с Его Цесарским Величеством, всеобщим главой, а равно с Твоей Светлостью, то легко воспоследует, что Тот, Кто есть истинный мир[117], им также устроит, чтобы было найдено согласие с верховным пастырем[118].

От нас они несколько отличаются в таинстве освящения [хлеба и вина] и преломления хлеба (Чем они отличаются от нас). Они держатся убеждения точно так же, как и греки, что Дух Святой исходит только от Отца, а не от Сына[119]. Хотя среди греков многие отрицают чистилище, а другие пытаются доказать его существование с помощью Писания, [московиты] утверждают, что в этом отношении они безусловно не допускают раскола и даже готовы держаться твердо одного и того же мнения с римской церковью[120]. С величайшим рвением они присутствуют на наших литургиях; по их словам, их ничто так не угнетает, как то, что некоторые, словно чуждые веры, пренебрегают оными, в то время как сами они тщательно соблюдают почти все наши священные обряды.

Они также торжественно справляют четыре праздника, то есть Рождество Господа, Пасху, Пятидесятницу и день, когда Матерь Господа была взята Сыном на небо[121]. С большим благоговением относятся они к апостолам, но особенно — к святому Николаю[122], которого они чтят, прославляют и призывают [в заступники] (Обращение к святым). И не только они, но и многие из татар и магометан. Воскресенье ваии они празднуют по примеру римской церкви, освящая [ветви] ваии, олив и других подобного рода деревьев. Они утверждают, что сие освящение тварей не только благочестиво принято церковью, но и надежно обосновано Священным Писанием. Ибо из того, что в главах пятой и девятнадцатой книги "Чисел" сказано о воде, ясно видна сила заклятия[123]. И всем хорошо известно из Послания Павла к Тимофею, что тварь "освящается словом и молитвою"[124]. Наконец, у них принято посредством слов заговаривать змей, изгонять бесов, даруя освобождение [тому, кто ими] одержим. Ибо Христос в Писании завещал постами и молитвою изгонять бесов[125]. Знак Христа и Образ Распятого носят они с собой, даже когда выступают [войной] против врага, чая одержать победу благодаря тому, благодаря чему одержал ее Христос. Они верят, что святые могут выступать нашими заступниками перед Богом; и надеются, что те делают это неустанно, полагая, что их голоса будут услышаны скорее. По этой причине они им молятся и поклоняются. Тех, кто принародно грешит, они подвергают отлучению, которое на их языке называется obscha[126]; отлученный лишается всякого общения с людьми и участия в церковной жизни. Единственное, что нами, разумеется, не может быть одобрено и что нашим установлениям в высшей степени чуждо, — так это допущение детей, едва достигших трехлетнего возраста, к таинству евхаристии, совершение его на кислом хлебе и причащение людей из ложки хлебом, покрошенным в вино, в качестве Тела и Крови [Господа].

вернуться

113

В православной церкви признаны таинства Крещения, Миропомазания, Покаяния (Исповеди), Причащения (Евхаристии), Брака, Священства, Елеосвящения (Соборования). Вместо Миропомазания Фабри ошибочно приписывает московитам принятое в католической церкви, но отсутствующее в православной таинство Конфирмации.

вернуться

114

Иоанн. V. 17.

вернуться

115

В православной церкви практики раздачи или продажи индульгенций не было.

вернуться

116

О характере школьного обучения в этот период см.: Румянцева B. C. Школьное образование на Руси в XVI-XVII вв. //Сов. педагогика. 1983. № 1. С. 105, 106.

вернуться

117

Т. е. Господь Бог, в Новом Завете часто именуемый "Бог мира". См.: 1-е Коринфянам. XIV. 33.

вернуться

118

Т. е. с папой.

вернуться

119

На западе христианского мира было признано, что Дух Святой исходит не от одного Отца, но и от Сына, и в этом смысле была внесена прибавка "Filioque", т. е. "и от Сына", в Никео-Цареградский Символ веры. Впервые это было сделано в испанской церкви на Толедском церковном соборе в 589 г. На соборе в Ахене в 809 г. исхождение Святого Духа "и от Сына" было признано догматом. Патриарх константинопольский Фотий в 879 г. осудил изменение Никео-Цареградского Символа веры, и с этим осуждением согласилась вся восточная церковь.

вернуться

120

Православная церковь отвергает чистилище. Говоря о готовности московитов держаться в вопросе о чистилище одного мнения с римской церковью. Фабри выдает желаемое за действительное и пытается смягчить вероисповедные отличия московитов.

вернуться

121

Успение Божьей Матери — 15 августа старого стиля.

вернуться

122

Речь идет о Николае, архиепископе мирликийском (в Ликии), великом христианском святом IV в., прославившемся чудотворениями при жизни и после смерти. Почитание его было очень распространено на Руси и в других странах христианского мира.

вернуться

123

Числа. V. 18 и след.; XIX. 1 и след.

вернуться

124

1-е Тимофею. IV. 4-5.

вернуться

125

См.: Матфей. XVII. 21; Марк. IX. 29.

вернуться

126

Русские рассказчики, по-видимому, упирали на то, что отлученный от церкви, как сказано ниже в тексте, "лишается всякого общения с людьми", не участвует в общей жизни. Часто повторяемые слова с корнем "общ" были восприняты Фабри в качестве обозначения отлучения на русском языке, переданного им латинскими буквами в виде "obscha".