В Московии находятся необыкновенно обширные леса, в которых ловятся черные лисицы и белые медведи (Леса. Звери отличной от нашей окраски.); прежде мы знали об этом по документам, теперь же по рассказам самих послов. И неудивительно, ибо причиной сего мог стать чрезвычайный северный холод, всегда порождающий белизну, как свидетельствует философия. Живет также в лесах много людей, весьма прилежных в занятиях звероловством. Есть у них и пчелы в великом множестве (обилие пчел), от которых в изобилии они получают мед и воск, ценящиеся у них, однако, не высоко. Поскольку же из-за частых войн земля у них остается необработанной и невозделанной, то жизненные припасы они получают не от чего иного, как от мехов (главный товар — меха), для приобретения которых приезжают купцы как из наших, так и из более отдаленных краев — столь высокими качествами они обладают; ибо наиболее ценящиеся у нас меха — собольи, бобровые, горностаевые и им подобные — мы покупаем у них. Договариваясь только на словах, без долгих околичностей они заключают торговые сделки и [предлагают] товар за товар[60]. Хотя и золотые и серебряные деньги в большом у них ходу, однако весьма часто меняют они меха на плоды и другое, необходимое для жизни[61].
Среди племен, [подвластных] императору московитов, есть и такие, которые не употребляют и не имеют ни вина, ни хлеба, а питаются, подобно зверям, [мясом] зверей (Многие из них в том, что едят, сходствуют со зверями); этим они сходствуют с татарами, народ неизвестный и совершенно дикий, обитающий в лесах по берегам Ледовитого моря неподалеку от Татарии. Жители других городов Московии, то есть Новгорода и далее (А многие питаются подобно нам), как и мы, употребляют в еду блюда из рыбы, более приставшие в гражданском общежитии[62]; в способе же приготовления, как я сам убедился, они несколько отличаются от нас.
Да, почти забыл [сказать] о том, что, как пишет Волатеран, рутены используют монету (Использование денег) без клейма[63]: желая это, однако, выяснить, я узнал от московитов достоверно, что у них в большом ходу венгерские деньги[64].
Но важнее всего то, что они держатся христианской веры (Исповедуют веру христианскую, в которой наставлены первоначально апостолом Андреем), которая, как они утверждают, им была первоначально возвещена Святым Апостолом Андреем, братом Симона Петра[65]. Все, что было принято при Константине Великом 318 епископами в 318 г. в Никее, городе Вифинии, на первом Никейском соборе[66], и все, переданное и возвещенное Василием Великим и Святым Златоустом, почитают они столь святым, непреложным и чистым, что от него, как и от Евангелия Христа, вплоть до сего дня никому из них не дозволено было отступить ни на вершок. И таково их смирение, что все, однажды установленное святыми отцами на соборах, никто никогда не осмелился бы подвергнуть сомнению (С каким благоговением они чтят установления отцов и считают их священными.). Итак, с большим постоянством души, нежели многие из наших, они твердо стоят в первой вере, воспринятой от апостола Андрея, его преемников и святых отцов и впитанной ими с материнским молоком[67]. Они ни в коем случае не допускают, чтобы в их среде происходили расколы на различные ереси (Каким образом они излечиваются от ересей). Если случится какое-либо недоразумение в вере или в обрядах богослужения, для разрешения всего этого обращаются они только к духовному [авторитету] архиепископа и других епископов, ничего не оставляя непостоянному и несогласному [разумению] народа. "Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его"[68].
У них есть архиепископ (Разряды священнослужителей), кафедра коего находится во граде Москве, там же, где и престол императора. Имеется также много епископов, один из них в Новгороде, в котором жил Исидор, кардинал при римской понтифике Евгении[69], как свидетельствует Рафаэль[70]; другие в Ростове, Суздале, Твери, Смоленске, Рязани, Коломне, Вологде и в Крутицах, каждый из коих имеет свою епархию[71]. Все эти епископы почитают архиепископа своим главой. Сей же архиепископ до того, как патриарх константинопольский попал под тиранию магометан, всегда признавал [власть] этого патриарха над собой. Однако они всегда и по праву признают, что римский понтифик в качестве преемника [апостола] Петра выше константинопольского патриарха[72]. Не забывающий об этом и сегодня император рутенов является столь усердным покровителем религии (Пример благочестия императора по отношению к константинопольскому патриарху), что и доселе имеет обыкновение ежегодно посылать константинопольскому патриарху милостыню[73], коей тот мог бы жить, смиренно ожидая конца сего египетского рабства. Ибо [император] почитает для себя нечестивым бросать того, кто, как известно, главенствовал над столь многими церквами и от кого некогда восприняли веру почти столь же многочисленные и обширные страны.
60
Полемизируя, скорее всего, с этим утверждением Фабри, Герберштейн пишет: "Торгуют они с великим лукавством и коварно, не скупясь на слова, как о том писали некоторые" (Записки о Московии. С. 126).
62
Magis civiliter — нравы человека культурного, живущего в гражданском общежитии, противопоставляются первобытной дикости.
64
Ср. у Герберштейна: "Золотых у них нет, и они сами их не чеканят, а пользуются обыкновенно венгерскими, иногда также рейнскими" (Записки о Московии. С. 123).
65
Ср. у Герберштейна: "Русские открыто похваляются в своих летописях, что ранее Владимира и Ольги земля русская получила крещение и благословение от апостола Христова Андрея... " (Записки о Московии. С. 88). Ср. также слова Ивана IV, сказанные папскому легату А. Поссевино: "Мы уже с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат апостола Петра Андрей пришел в наши земли... "
67
О приверженности русских установлениям первых церковных соборов и писаниям святых отцов (Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста) сообщал также Герберштейн (Записки о Московии. С. 92. 93. 105).
69
Исидор — уроженец Фессалоник, посвящен Константинопольским патриархом в митрополиты Киевские, убедил великого князя Василия Темного отпустить его в 1437 г. в Италию на церковный собор. На этом соборе (Ферраро-Флорентийском) он выступил ревностным поборником унии с католической церковью и подписал хартию соединения церквей. Вместе с Виссарионом Никейским был произведен в кардиналы; в звании апостольского легата во всех северных землях отправился в Россию. В 1441 г. по приказанию великого князя низведен с престола и посажен под стражу за отступничество от православия. Осенью того же года бежал в Рим. В 1453 г. пережил взятие турками Константинополя. Умер в 1462 г. в Риме, где он носил звание константинопольского патриарха. Евгений IV (1431-1447) — папа римский, родом венецианец. При нем с успехом для папства кончилась долгая борьба с церковными соборами за верховенство. Один из главных организаторов унии с православной церковью, заключенной на Ферраро-Флорентийском соборе.
71
Описание епархий Московской Руси на 1525 г. не вполне точно. Московскому святителю принадлежал сан митрополита. В Новгороде и Ростове находились архиепископы. Названия трех последних городов в качестве резиденций ("Colmum, Volut, et Frotini") переведены с большой долей условности как "Коломна, Вологда и Крутицы", потому что в записи Фабри, в которую при наборе могли вкрасться еще и опечатки, трудно понять, какие именно названия городов ему были сообщены русскими послами. Вологодская епархия основана (под названием Пермской) в 1383 г., кафедра перенесена из Усть-Выма в Вологду после 1492 г. Крутицкая, или Сарская (Сарайская), епархия со второй половины XV в. постоянно находилась под Москвой, в Крутицах.
72
О совсем ином отношении к папам писал Герберштейн: "В их святцах есть несколько римских пап, которые почитаются в числе святых; других же, которые жили после знаменитого раскола, они проклинают за то, что те отступили от правила апостолов, святых отец и семи соборов, и называют их еретиками и раскольниками, ненавидя их более даже, чем магометан". И далее сказано, что папу они именуют "римским архиепископом" (Записки о Московии. С. 92). Амброджо Контарини, еще раньше, в конце XV в., лично посетивший страну московитов, замечал, что "у них есть свой папа, как глава церкви их толка, нашего же они не признают и считают, что мы вовсе погибшие люди"
73
По сообщению А. Поссевино, величина этой "милостыни" составляла "500 золотых"