Основным признаком религии и религиозного сознания является система религиозных взглядов, или религиозная вера в реальное существование сверхъестественного. Обычно это вера в Бога, духа, потусторонний мир, загробное воздаяние, бессмертие души, воскресение из мертвых и т. п. Как правило, она основана на слепой ненаучной вере или на обыденном знании, где достоверность объектов и событий усваивается с момента рождения, вместе со своей культурой и языком. Верования и представления, составляют систему догматов или в простейших случаях — мифологию каждой религии. Вера занимает центральное место в религиозном сознании. Это чрезвычайно сложное образование и элемент психики верующего. Она включает в себя интеллектуальные, эмоциональные и волевые моменты. Объективной основой религиозной веры является господствующие над человеком социальные и природные силы. Они приобретают в сознании верующих форму реально существующих сверхъестественных сил и составляют предмет веры.
Обычно принято считать что, начиная с глубокой древности, все более увеличивается противостояние между религиозной верой и верой основанной на научном знании, убежденности, уверенности в истинности тех или иных научных и общественно-политических идей. Такой феномен, многоаспектное и сложное явление как вера, присутствует не только в религии. Нерелигиозная вера и знание, изучается многочисленными естественными и общественными науками. Вместе с тем, истоки астрономии, математики, химии, психологии, медицины, истории, мифологии, литературы, обществоведения и других научных знаний связаны своим происхождением с различными древними и средневековых ненаучными и псевдонаучными знаниями. Однако, религиозная и научная вера, а также основанные на них общественные знания, могут быть “ошибочными” и далеко не всегда “истинными”: Вера в то, что история имеет какой-то смысл и какую-то цель, возможно,”…не более чем акт веры, но, во всяком случае, участнику ее проще поверить в это, чем в то, что история бессмысленна“7.
Бытовое, художественное, мифическое, религиозное, мистическое и магическое знания об общении, относятся к духовно-практическому типу8. Эти, а также другие ненаучные знания, стремилась контролировать и использовать в своих интересах элитная субкультура. В древности ее представляли различные архаичные лидеры и первые профессиональные идеологи неорганизованных религий: волхвы, шаманы, жрецы, оракулы, астрологи, маги, медиумы, предсказатели и терапевты. Они достаточно рано монополизировали право на владение “истиной”, не только в престижно-сакральных, псевдонаучных, ненаучных, но и в научных сферах знаний, чтобы управлять обществом и манипулирования его сознанием. Затем на смену им, в более крупных, организованных и централизованных религиях пришли богословы, теологи священники. Другие же сферы собственно светской идеологии, связанные с научными знаниями и верой, заняли философы, историки, психологи, социологи, политологи и другие обществоведы.
Однако, даже в более поздние и индустриальные эпохи, научная истина, ориентированная на получение объективных знаний, нередко уходит на периферию знания, опошляется и понимается властной элитой уже как обезличенная категория9. Вплоть до настоящего времени, религия традиционно и теснейшим образом связана с философией, политикой и историческими науками. Поэтому, проблемы Веры, постоянно являются сферами активной борьбы и дискуссий различных наук и религий, философских и политических учений. Об этом достаточно красноречиво свидетельствует высказывание А. Дж. Тойнби, относящееся к временам “холодной войны”: “Коммунизм назван нами христианской ересью. Но то же самое можно было бы сказать об исламе. Ислам, подобно коммунизму, пробил себе путь в мир как программа реформирования современной ему практики христианства с целью избавиться от злоупотреблений и нарушений. И успех ислама в ранний период развития показывает, что ересь, обещающая реформацию, может оказаться очень привлекательной, если ортодоксия, на которую ересь наступает, не проявляет желания собственноручно устранить свои пороки“10.
Каждая религия и вера основана на своей мистике. Как отмечает В. Н. Лосский: “Богословие и мистика отнюдь не противополагаются; напротив, они поддерживают и дополняют друг друга. Первое невозможно без второй: если мистический опыт есть личное проявление общей веры, то богословие есть общее выражение того, что может быть опытно познано каждым. Вне истины, хранимой всякой Церковью, личный опыт был бы лишен всякой достоверности, всякой объективности; это было бы смесью истинного и ложного, реального и иллюзорного, это был бы “мистицизм” в дурном смысле этого слова“11.