Ислам оказывает серьезное влияние на джучидскую дипломатику, нумизматику и делопроизводство. Арабский алфавит в официальных документах постепенно вытесняет уйгурский. На абсолютном большинстве золотоордынских монет используется арабская эпиграфика, а год чеканки дается по хиджре. Немало сохранилось монет с суннитскими знаками и мусульманским символом веры. В джучидских ярлыках с традиционным тюрко-монгольским 12-летним циклическим календарем с первой половины XIV в. начинает использоваться летоисчисление по хиджре и месяцы мусульманского лунного календаря.
В период правления хана Узбека на нет, сводится значение такого уже достаточно архаичного общественного института как съезд родичей правящего дома — курултай. Отмирает важнейшая функция курултая — решение вопроса о старшинстве в роде Джучи. Хан как единственный законный владыка вместо курултая решает вопросы престолонаследия. Согласно религиозным принципам правления, выдвинутым исламом, право на государственную власть является осуществлением воли и поручения Аллаха, исполнение же социальных функций власти по праву традиции отрицается полностью или отходит на второй план35.
Победа сторонников Узбека приводит к тому, что власть в государстве из рук многочисленных чингизидов, каждый из которых имел свой улус (некоторое количество племен), юрт (территориальный удел) и иджу (доход, соответствующий нуждам войска и двора), переходит наместникам хана. Вместо традиционных курултаев теперь созывались совещания пpи хане, в которых участвовали его ближайшие родственники, жены и влиятельные темники, а также государственный совет — диван. Во главе дивана находился везиp, осуществлявший руководство несколькими палатами во главе с секретарями, в ведении которых были финансово-налоговые аспекты экономической жизни государства. Руководство армией, внешней политикой и верховным судом было возложено на бекляpибека. Кроме того, он представлял собой верховную административную власть, под его началом были 4 карачибея и 70 темников — правителей областей и городов36.
“Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас, ” — гласит один из аятов четвертой суры Корана. Этот и некоторые другие аяты позволяют предположить три уровня власти, составляющие аппарат управления “эталонного” мусульманского государства: Аллах, его посланник и должностные лица (улу-л-амр)37. Мощный бюрократический аппарат составляющий опору теократического государства, по типу мусульманских султанатов Средней и Малой Азии, Ближнего Востока, Сирии и Северной Африки, формируется с принятием ислама и в Улусе Джучи. В XIV в. появляются ранее совершенно неизвестные в Золотой Орде государственные должности — визиря, катибов (секретарей палат), членов дивана, а также официальные посты городского самоуправления (риаса). Среди должностных лиц Улуса Джучи появляется номенклатурное чиновничество, занятое делопроизводством и финансами государства: таможенники, весовщики, дорожники, букаулы и заставщики, перевозчики, базарные надзиратели38.
Должности беклярибека и карачибеев, видимо, были особенностью государственной организации чингизидов, поскольку аналогичные посты прослеживаются не только в Улусе Джучи, но и в государстве ильханов, джагатаев, юаньской империи. Однако даже такой традиционный институт государственной власти чингизидов как пост беклярибека после принятия ислама получает определенный религиозный оттенок. Среди титулов беклярибека появляются — “поборник воителей и борцов за веру”, “помощь ислама и мусульман”, “подпора веры” и т. д., что, видимо, являлось следствием особенностей формирования институтов государственной власти в мусульманских государствах. В исламском государстве нет специального института духовной власти, ответственного за посредничество между богом и людьми. К мусульманскому обществу не применимо такое понятие как “церковь”. Таким образом, отсутствие “церковной организации” восходит к принципу слиянию духовной и светской власти, в результате чего держатели светской власти несут ответственность “за все стороны воплощения божественного закона в жизнь общества, а для особых представителей бога при этом не оставалось места“39.
Отсутствие традиционного для христианских государств института “церкви” определяло особое место мусульманских духовных лиц в структуре аппарата управления Улуса Джучи. Жалованные грамоты золотоордынских ханов XIV — XV вв. показывают, что в инскрипции (обозначении адресата) сразу после обозначения представителей ханской власти на местах — даруг, называют мусульманских духовных лиц — кадий (судья), муфтий (законовед), шейх-мишайит (старец духовный), суфий (отшельник, аскет, мистик)40. Немногие сохранившиеся подлинники ханских ярлыков позволяют утверждать, что принятие ислама в качестве официального культа как бы возводит всех “людей мусульманской науки” и исламских религиозных авторитетов в ранг должностных лиц государства. В отличие от времен хана Берке, когда знаменитый суфий шейх Сейф ад-дин Бахарзи, обративший в ислам первого джучида, писал по поводу вмешательства светской власти в дела религиозные: “Когда дворец становится минбаром (кафедрой имама), то лучше, чтобы минбара не было совсем”, при хане Узбеке мусульманские духовные лица начинают активно участвовать в политической жизни страны41.