Особую роль в мусульманском аппарате управления, созданном Узбеком, отводилась религиозным судьям — кади. В их обязанности входило не только судебное разбирательство по искам граждан, но и общий контроль над отправлением культа, ходом повседневной жизни, имущественными отношениями с точки зрения религиозного закона, ниспосланного в Коране, воплощенного в сунне пророка и истолкованного в фикхе — “своде наук о правилах жизни мусульманской общины”. Появление института религиозных судей свидетельствовало, что шариат, наряду с Ясой, начинает использоваться в судебной практике. использование мусульманского права и мусульманских судей заставило послать хана Узбека в 1323 году посольство в Египет с просьбой о присылке книг по вопросам фикха “Джами аль-усуль фи ахадис аp-Расуль”, “Китаб шаpх ас-сунна”, “Китаб аль-Бахp” аp-Равьяни42.
Институт религиозных судей в Золотой Орде представлял собой неотъемлемую часть административно-бюрократического аппарата государства. С одной стороны, исполнение судебных решений кади подтверждалось канцелярией беклярибека, видимо представлявшего собой высшую судебную власть в Орде, или канцеляриями наместников хана и знатных эмиров, с другой стороны, сами кади были “государственными служащими”, находившимися в непосредственном подчинении у хана, беклярибека, наместника или эмира. В 30-х годах XIV века Ибн-Батута был свидетелем приема просителей в канцелярии правителя Хорезма Кутлуг-Тимура и оставил следующее описание: “Одна из привычек этого эмира та, что каждый день кади приходит в его приемную и садится на отведенное ему сидение, вместе с ним (являются) правоведы и писцы. Насупротив его садится один из старших эмиров, при котором восемь (других) старших эмиров и шейхов тюркских, называемых аргуджи (ягурчи); к ним люди приходят судиться. Что относится к делам религиозным, то решает кади, другие же (дела) решают эти эмиры“43.
Однако кади были лишь частью “людей религии”, известных в Золотой Орде. Ханские ярлыки помимо религиозных судей упоминают и так называемых “религиозных авторитетов” — муфтиев, шейхов и суфиев. Их можно условно разделить на две категории. Первая — муфтии — законоведы, знатоки религиозных наук. Вторая — шейхи и суфии — сторонники мистико-аскетического течения ислама. Обе эти категории, не смотря на то, что упоминаются в ханских ярлыках, не входили в иерархию должностных лиц государства. Общественная значимость религиозных авторитетов, формально не связанных с администрацией, основывалось на силе “общественного мнения”. Обладающие исключительным влиянием на массы “правоверных” религиозные авторитеты могли не только увещевать словом божьим, но и в случае необходимости навязать свою волю неразумному эмиру или хану. После принятия ислама в Улусе Джучи среднеазиатские шейхи, нередко являвшиеся духовниками ханов, то есть их пирами или ишаками, пользуясь своим непререкаемым авторитетом, нередко вмешиваются в государственные дела, наставляя на путь истинный своих мюридов. В 1364 г. хан Азиз подвергся строгому внушению шейха Сейид-Ата и был вынужден раскаяться в неправедной жизни, в знак чего выдает свою дочь за почтенного старца44.
Люди, сведущие в “религиозных науках”, — муфтии, улама, факихи — пользовались в исламском обществе неизменным уважением официальных властей. С ними советовались и к их мнению прислушивались власть имущие от мелкого чиновника до хана. Письменные источники позволяют проследить несколько крупных религиозных авторитетов, к мнению которых прислушивался хан Узбек. Однако, вероятно, наибольшим влиянием в это время пользовался шейх Алаэддин Номан, сын Даулетшаха, сына Али, родившийся в 1256 г. в Хорезме. В возрасте 21 года прославленный шейх отправился на чужбину для получения образования, где “сходился со знаменитостями, изучал логику, диалектику и медицину“45. В 1302 г. он возвратился в Хорезм и стал старшим врачом городской больницы. Вскоре эмир Хорезма рекомендовал известного врачевателя и богослова хану Токте, который приблизил к себе ученого хорезмийца. При дворе Токты шейх Номан имел большой успех и пользовался значительным влиянием на хана. Еще до воцарения Узбека шейх Номан выступает как его тайный сторонник, что, вероятно, сыграло не последнюю роль в победе мусульманской партии, во главе которой стоял уже известный нам эмир Хорезма Кутлуг-Темир.