Паранорм появился в Дановке спустя две недели:
— Прочел?
— Ты прав, — признался вождь, передавая книгу, — название правильное. Скажи автору спасибо. И вот еще, я снял копию. Для себя. Другим не дам, слишком страшно. Может с ума свести, если без подготовки…
Свои мемуары Дан отредактировал в сухом духе «Свода», передал в библиотеку вместе с путевыми заметками Ника. Приказом обязал библиотекарей вести летопись, по итогам каждой декады. На этом он счел историю с паранормом законченной.
Следующим утром набатный звон поднял вождя на ноги. Отбросив крышку сундука, Дан споро надел металлический доспех, попросил жену завязать его. Чмокнув мужа, Лада вышла проводить на крыльцо, подала шашку. Молча смотрела, как вождь вскочил на коня, подведенного денщиком, молча махнула рукой, когда он присоединился к отряду в тридцать всадников и выехал из селения. Ворота закрылись, длинный запорный брус прижал створки. Дежурный десяток рассредоточился — им предстояло наблюдать за окрестностями и ждать возвращения отряда.
Лада распорядилась кипятить воду, готовить операционную, а сама забралась по лестнице на крышу, посмотреть, куда направился отряд. Тех не было видно, только пыль стояла над проселком, где протрусили всадники. Не мчались во весь опор, берегли силы? Судя по звону, это был общий сбор, не тревожный, выручальный. Значит, предстоял большой бой. Такое случалось всего дважды, но Дан не зря тренировал бойцов — единое войско собиралось быстро. Маневры, проводимые Здравко, сплотили ополченцев, а хорошие дороги позволяли конникам быстро добираться и стремительно атаковать противника.
Лада в который раз посетовала на собственную лень — так и не удосужилась выучить семафорную азбуку. На вышке Игуменки и (тут она переместилась на другой скат крыши, присмотрелась из-под руки) в Саргеле сигнальщики махали флажками, передавая сообщение. Сами-то воинские отряды для связи пользовались эмканами[1], их хватало на командиров и десятников, но меж поселений применяли зрительную. Дан отыскал древнюю морскую азбуку, которая ни разу не подвела, в отличие от радиосвязи.
Парнишка-сигнальщик свесился с площадки, крикнул вниз:
— Обнаружили становище регрессоров, чёрных гасителей, за перекрестком, близ Борисово.
Собравшаяся у вышки пацанва брызнула врассыпную, спеша донести весть до каждого жителя. Подошло несколько взрослых, стали обсуждать новость, строить предположения:
— Ай, не надо бы на рожон лезть!
— Не скажите, если их не отпугнуть, опять поля подожгут…
Сигнальщик спустился с вышки, уступив место сменщику, напустил на себя солидность, предложил разойтись, не мешать. Старики на него внимания не обратили — молод еще, указывать! А женщины, те горячо отругали — о какой работе могла идти речь, если в отряде близкие ушли? Парнишка смешался, отступил в караулку.
Отставные ополченцы, по здоровью в бой не годные, но виды повидавшие, понимали опасность предстоящей схватки. Регрессоры, как истые фанатики, в битве себя не щадили, сражались яростно, если судить по встречному бою, выигранному за счёт внезапной атаки. Хотя экипированы бойцы общины надежно, многие окольчужены, однако, пострадали же в том бою трое? И еще как!
Регрессоры — не разгуляйцы, у многих оказались «лучевики», как назывались для простоты винтовки с лазерными прицелами. Выстрелы из них пробивали бехтерцы и оставляли глубокие, а то и сквозные раны, хорошо хоть, чистые — энергетический удар просто испарял всё на своём пути. Раненые выжили, но остались калеками. Как раз один из пострадавших, Халиль, сменил дежурного на вышке. Он и вмешался в разговор:
— Не станут наши церемониться, издалека всех перестреляют. Особенно, если это гасители. Они в тот раз поисковиков перехватили и замучили.
Самый старый поселенец Афанасий Гелеров, который своевременно сбежал от тирана Покатилова в столицу, обрадовался повороту темы:
— Вот вы все, пришлые, как один — всё бы убивать! Сколько твержу, доказываю, что жизнь бесценна, что нельзя отнимать её лишь потому, что оппонент думает иначе, чем вы! Надо пригласить регрессоров к поиску компромисса, переубедить. В конце концов, худой мир лучше доброй ссоры, — козырнул пословицей претендент на звание старейшины, поправляя белую бороду. — Нельзя решать вопросы путем насилия!
— Дед, какого хрена ты здесь, за стенами страдаешь, нас агитируешь? Отселяйся наружу и живи без насилия, переубеждай налётчиков, — сделал наивные глаза молодой караульщик. — Интересно, надолго тебя хватит?