своим движениям, вертеться словно волчок, не давая им вцепиться в меня. Но
поскольку они были оборотниками долгие годы, то будут действовать не как звери,
а по-другому. И тут в голову пришла внезапная мысль:
- А что если в этом обличии, они не знают меры, и не остановятся ни перед
чем, а разорвут меня на куски?
Накатила злость. Сказалась двойственность натуры, это сейчас во мне
проснулось то, что от отца. Кулаки сжались, я представил себя подвижным,
стремительным, и с очень твердыми и крепкими костями.
Они накинулись с двух сторон, прыгнули одновременно, в последний
момент я присел в низкую стойку, развернувшись к ним боками, и выставив в
стороны полусогнутые в локтях руки. Едва они налетели друг на друга, я не
мешкая нанес одновременный удар руками, в сердечную область обоих. Удар
вышел мощным, но само собой не дал результатов. Быстрым кувырком,
выкатившись из-под столкнувшихся тел, я, сразу же развернулся, готовый в случае
чего, отскочить в сторону. Звери повели себя ни как звери, быстро развернувшись
ко мне, без всякого досадного рева снова бросились в атаку. И тут меня накрыло,
взяла такая обида на жизнь – еще недавно я мог стереть подобных существ, в
кровавое месиво, или зашвырнуть куда подальше, а теперь вот так безоружный
вынужден пытаться победить. Не сразить, не убить, а победить – как это вообще
возможно?
Мои руки сами схватили за голову, львицу, опередившую арктодуса, и
разрывая жилы от усилия я резко бросил ее на землю. Она грохнулась на
площадку, не успев извернуться, а я встретил еще не вставшего на задние лапы
медведя пяткой в нос, быстро отдернул ногу, и поспешно отпрыгнул в сторону.
Когда развернулся, взгляд застал разъяренную львицу уже в прыжке летящую на
меня. Пасть распахнута, глаза горят яростью, видимо Джена, утратила над собой
103
контроль. А за ней уже маячит Норх, тоже весьма разозлившийся, и казавшийся
неотвратимым.
Я лихорадочно думал:
– Чего же от меня ждут? Должно же быть какое-то решение, ведь не
возможно голыми руками завалить одновременно и медведя и львицу. А
бесконечно долго уворачиваться, и отпрыгивать от ударов их лам я не смогу.
Вот тогда, я и плюнул на боевые искусства, короткая фраза и вот оно старое
проверенное заклинание вступает в действие. Невидимые путы обхватывают
лапы львицы и медведя, стягивают их, та же история происходит и с их короткими
мордами, Словно споткнувшись на бегу, они валятся на землю яростно воя.
- Прошу меня простить – вежливо сказал я – но, по-сути я не столько воин,
или боец, сколько чародей, и пользуюсь своим искусством неосознанно. Думаю,
что когда придете в себя, вы это поймете…
Будь веревки обычными, материальными они, лопнули бы от яростного
напора оборотней, но эти держали крепко. Вожакам этих кланов ничего не
оставалось делать, как признать свое поражение, и в тот вечер я закончил
обучение в этом горном поселке.
…Быстро собрав свои скромные пожитки, я попрощался со всеми, и не
мешкая – какая внутри горы разница день или ночь? Через указанный мне разлом
продолжил путь...
Несколько подъемов по подземным уступам, трудных протискиваний через
щели, наконец-то вывели меня до, почти вертикального лаза ведущего наверх.
- Вот и он этот таинственный Пик Мудрости – подумал я – интересно, что же
такое он может дать?
Я подпрыгнул, и стал взбираться, упираясь спиной и ногами, продолжая
затянувшийся подъем. Если бы не обучение в пещерах Мрака, Металла и им
подобным, давно бы сорвался вниз, не выдержали бы ноги, да и спину уже бы
давно свело судорогой. Внутри лаза резко посветлело, я поднял голову и увидел
светящееся пятно, выхода на поверхность. Сразу же будто добавилось сил, и я
словно окрыленный рванулся вверх с удвоенной скоростью. Преодолел,
последние сажени, протиснулся в отверстие, и вот…
Яркий солнечный свет, на пару с морозным воздухом мощно ударили в
лицо. Я задохнулся, дыхание сперло, глаза заслезились, пришлось совсем по-
детски заслониться ладонью, и пару раз вдохнуть-выдохнуть разряженный горный
воздух. Так и застыв, высунувшись из лаза наполовину, я вдыхал и вдыхал,
подстраивая легкие под новые условия.
- Наконец-то!!! – Заорал я – фух, думал уже ни когда не взберусь на эту
хренову гору – добавил я излюбленное ругательство Смола, которое он конечно
никогда не применял в отношении гор.
- Это ж кто, так не почтительно отзывается о Пике Мудрости? – Вдруг
загремело отовсюду, многократно умноженное эхом, возмущение.
Упершись руками, в края овального провала, я быстро выдернул себя
наверх, и огляделся. Пик на удивление не оказался остроконечным, вернее когда-
то он и был таковым, но потом его словно срезали гигантским боевым топором. А
может, так оно и было? Теперь он являл собой широкую площадку, с выпуклыми,
защищающими от ветра каменными краями. Кое-где по периметру, были
разбросаны громадные валуны, и бело-серые шары, ослепительно блестящие на
солнце.
Ко мне обращался воинственно настроенные косматый старичок. Он был
облачен в шкуру горного барана, такие же мохнаты сапоги-унты, закрывали его
ноги, не смотря на столь тщедушный вид, нрав у него был крутой, и от него прямо
веяло такой силой, что я вновь заслонился рукой и сказал смущенно:
104
- Да это я так,… сгоряча ляпнул, устал просто зверски, пока добрался сюда.
Ты уж не серчай, а лучше помоги обстроиться тут, мне так много говорили об этом
месте, что и не знаю с чего начинать.
- Бродят тут всякие - проворчал старец. - То им то, то им это, то вразумить,
то подсказать, то научить.… Хоть бы кто дар какой поднес - глядя на меня из-под
насупленных бровей, пожаловался он – раньше бывало, зайдет кто раз в сто лет и
то не всегда, да умоляет обучить мудрости. А таких как ты, невежд вообще никогда
не видывал.
- Ну ладно не злись, говорю ж, с горяча, вырвалось. Понимаешь, у меня
времени нет, разобраться во многом требуется, а я за последние месяцы и на йоту
не продвинулся. А насчет дара – хочешь вином угощу? Тут такого не делают.
- Ты из запутанных пещер пришел что ли?
- Ну да.
Он еще некоторое время побуравил меня, белыми, как снежные склоны,
глазами, а потом махнул рукой:
- А ладно, уж, подсоблю, чем смогу. Ты все, равно меня ведь оторвал от
внутреннего созерцания. Садись вон на тот камешек, и рассказывай. Да про вино
не забудь.
Я молча принял предложение, положил топор, скинул сумку, и уселся на
указанный камень. Достал флягу и протянул ему. Вот так и началось мое
знакомство с Феранаром, воплотившимся духом горы. Я почему-то не таясь
поведал ему свою историю, опустив лишь некоторые моменты. В тот день он
надолго задумался, и не понять было, то ли заснул, то ли припьянел – вино то
особое, и размышляет витая где-то в неведомых далях. Когда Феранар вышел из
этого состояния, я уже обстроился у одного из матовых шаров, и теперь сидя
рассматривал пролетающие облака. Местами на площадке лежал снег, но особого
холода почему-то не ощущалось, и я чувствовал себя довольно сносно – место