Перед «контр-3» не стояла задача уничтожения эмиссара, что было равнозначно гибели миллионов людей, и это, конечно, ослабляло позицию контрразведчиков, возглавляемых лидером мексиканского эгрегора Пайолом Тотом. Просто же «вышвырнуть» пси-сущность эмиссара за пределы «тела» человечества, за пределы Солнечной системы, не хватало сил. Наступило томительное равновесие, сопровождавшееся потерями с той и другой стороны, а по сути — с одной, потому что в обоих случаях умирали люди, не выдерживающие энергоинформационных перегрузок.
Именно в этот момент в битву вступили файверы, поколебав чашу весов не в пользу чудовищного пришельца.
В считанные секунды были уничтожены лидеры многих темных эгрегоров: Алсаддан, Еранцев, Шкурин, Файле ибн Канна, Кравчук, Римский, Духан Духанович, Етоев, Чадвич, Рэй Смит, Пак Ен Чан и другие, — что, конечно, сразу вывело из-под контроля эмиссара значительную часть эгрегоров. Однако этого было мало, эмиссар имел резервы и немедленно привел их в действие, то есть форсированно включил гипногенераторы, состояние которых контролировали кайманоиды (для чего они, по сути, и предназначались). На короткое время потенциалы пси-полей выравнялись, после чего неизбежно должна была наступить развязка…
И снова человечество получило помощь, которую не ожидал никто, даже лидеры «контр-3». В сражение вмешались Грехов, чужанин Морион, команда орилоунов и Диего Вирт, четырьмя молниеносными ударами разрушившие четыре гипногенератора — два на Земле, один на Марсе и еще один на Венере. Диего, орилоуны и чужанин при этом погибли: первый во время отступления, после взрыва, остальные — сами послужив бомбами, создавшими на Плоти Бога на Марсе и на Венере гигантские кратеры…
Несколько мгновений после этой вести Ставр провел в горестном оцепенении, не желая верить, что товарищей Грехова, ставших и его друзьями, нет в живых. Потом выпрямился во весь свой немалый рост — по пси-понятиям, естественно. Стряхнул с себя вцепившихся было в тело сторожевых «псов» эмиссара и отодвинул в сторону рать светлых эгрегоров, чтобы встретить воинство эмиссара и его самого лицом к лицу.
Чередой пронеслись в памяти подобные противостояния в истории человечества: богатыри Яна Усморя и печенегского исполина Калга, русского князя Игоря и половецкого князя Кончака в Диком поле, Челубея и Пересвета на Куликовом поле, тевтонских рыцарей и русских на Чудском озере, Петра I и шведского короля Карла, Кутузова и Наполеона, фашистских полчищ и славянских воинов, исламских фанатиков и простых людей практически во всех странах света, террористов и стражей порядка, охраняющих жизнь и покой людей. И вот новое противостояние, гораздо масштабнее и серьезнее прежних, грозящее уничтожить не человека, не войско, не страну — все человечество! Цивилизацию! И какая разница была для Ставра, для воинов, сражавшихся за свободу и жизнь, — рассчитал ли кто-то из богов-Игроков эту Войну или просто сработал Закон Перемен? Ни в том, ни в другом случае людей не спрашивали, хотят ли они жить. Ярость, поднявшаяся в душе Ставра, гнев и обида вдруг освободили скрытые запасы сил, открыли тайники души и психики, о которых он не подозревал.
Исполин, что родился в результате проснувшегося в человеке метасознания, конечно, не мог победить эмиссара, на остановить его на время сумел. А потом к Ставру присоединились файверы, Габриэль Грехов и орилоуны, и наступил миг взаимного уничтожения.! Потому что эмиссар в принципе был равнодушен к своей судьбе, и вариант уничтожения его устраивал. Он все равно добивался при этом поставленной цели, а какой ценой — его не волновало. Как не волнует, скажем, игрока в шахматы жертва пешки.
Из дальних далей прилетел вдруг зов-стон Виданы:
«Любимый, держись!..»
Ставр не успел ответить. Внезапно все изменилось!
Частью своего гигантского тела Ставр осознал себя стоящим на вросшем в землю валуне, посередине поляны в лесу, в окружении друзей. Здесь были Ян Тот, Баркович, Железовский, Пайол Тот, Варфоломей Иван I, будда Нагарджуна, князь Орест, Герцог, Берестов — все те, кто принял на себя ответственность за исход Войны. Все молчали, словно ожидая того, кто собрал их здесь, и он появился из-за деревьев — обыкновенный молодой человек в льняной рубашке, подпоясанной кушаком, загорелый, белозубый, со шрамом на щеке. Он шел, нагибался, собирал землянику и ел.