Вторая ниша (обычные программ-проекторы) показала пейзаж Марса: «обкусанная планета» была сфотографирована как раз над центром Великой Марсианской котловины — воронки, оставленной Конструктором. В третьей улыбалась женщина, красивая, с узлом тяжелых медно-желтых волос на затылке, с широкими бровями, придававшими властное выражение лицу. А из четвертой ниши на Берестова глянула Анастасия Демидова: в спортивном костюме для выступлений на корте, с ракеткой в руке, готовая отразить подачу иди удар.
Ратибор сглотнул слюну и сел на кровать — ноги внезапно стали ватными. Однако сидел недолго. Первая мысль — это квартира Насти! — уступила трезвой оценке обстановки: спальня явно принадлежала мужчине. И принадлежать она могла только одному человеку — Габриэлю Грехову, проконсулу ВКС.
За дверью возник какой-то шум, тут же прекратился, но Ратибор уже понял, что это пробудился «Умник»: кто-то установил с ним связь, обменялся репликами и отключился. В то же мгновение на панели медицинского комбайна перемигнулись зеленые огоньки, в блестящей полусфере открылась шторка и, развернувшись языком, подала стакан с янтарной жидкостью.
— Укрепляющее, — произнес автомат.
Ратибор усмехнулся, взял стакан, попробовал и выпил с наслаждением, только теперь осознав, что его давно мучит жажда. Последствия не заставили себя ждать: через минуту он был бодр, полон сил и желания действовать, и без колебаний «пошел на разведку», накинув приготовленный ему халат с абстрактным рисунком.
За дверью оказалась просторная гостиная с мебелью в стиле «русского ренессанса»: дух захватило от красоты и щемящего чувства старины! Мебель была из разряда антикварной, а не скопированной современными технологическими линиями из пластика «под дерево», и хотя отдавала архаикой, разглядывать ее можно было долго. И говорила она о вкусах хозяина больше, чем любое другое хобби. Даже эффектор «домового» — длинная «свеча» с тонкими светящимися усами — выглядел в гостиной не инородным телом, дополняя ее убранство штрихом эстетической законченности.
С гостиной соседствовал рабочий кабинет хозяина: квадратная комната с видеостенами, книжной библиотекой и кристаллотекой, с приставкой киб-интеллекта из разряда «больших думающих интелматов», которые обычно использовались, насколько знал Ратибор, только крупными исследовательскими центрами. Зачем такая машина понадобилась Грехову в качестве персонального компа, догадаться было невозможно. Кроме того в углу комнаты над черным диском висел хрустально-прозрачный метровый шар с удивительной ячеистой структурой из золотой светящейся пыли — это была масштабная модель Метагалактики, проткнутая насквозь серебристой спицей.
Ратибор внимательно оглядел панель инка, чувствуя, что и его разглядывают в свою очередь.
— Включен? — спросил он негромко.
— У вас остались сомнения? — ответил с иронией инк в пси-диапазоне.
— Уже нет. — Гость невольно улыбнулся. — Ты говорил с кем-то… несколько минут назад. Не с Греховым ли, случайно?
— Нет.
— Я подумал — с ним, потому что автомат тут же выдал мне стакан с витаминизированным напитком. Как тебя зовут?
— Диего.
Отзвук былого знания задел струны памяти. Ратибор напрягся и вытащил воспоминание на свет: у Грехова был когда-то друг по имени Диего Вирт…
— Абсолютно точно, — откликнулся киб-интеллект. — Я сохранил многие черты характера Диего.
— А сам он?
— Погиб на Энифе-1, спутнике звезды эпсилон Пегаса.
— Извините.
Бесцельно потрогав полированный столик из темного дерева, Ратибор собрался было идти дальше, как вдруг заметил на корпусе инка небольшой выступ с рядом блестящих глазков и светящейся алой каплей звукового контроля. Под глазками отчетливо светились мелкие буквы и цифры: КЛ-КПР-100. Ратибор тихонько присвистнул — он впервые видел блок консорт-линии[22] с компьютерной пси-разверткой в личном пользовании, такие аппараты использовались только тревожными службами, да и то в особых случаях, когда надо было срочно ввести в курс дела ответственных лиц или оперативных работников — счет в таких случаях обычно шел на секунды.
— У Габриэля особые полномочия, — философски заметил Диего, уловив смятение гостя.
Ратибор не нашелся, что ответить, и выскользнул в коридор, продолжая разведрейд.
Фойе было как фойе — со скрытым видеомузыкальным устройством и небольшой картинной галереей, в нем можно было танцевать и беседовать, при желании вырастив из стен и пола любую мебель.