— Держу пари, вы повторяете слова Катберта, своего начальника.
— Он считает, что выставка должна быть интересна широкой публике. Возможно, люди придут сюда увидеть призраков, гоблинов, какие-то ужасы — и увидят. Но вынесут отсюда больше, чем можно ожидать. К тому же зрелище принесет музею немалые деньги. Что в этом дурного?
— Ничего, — улыбнулась Марго. Нападки она решила оставить Смитбеку. Но Мориарти не закончил.
— Я знаю, слово “суеверия” кое-кому режет ухо. Оно отдает приманкой. И действительно, некоторые эффекты из тех, что мы готовим... э... несколько сенсационны. Но выставка под названием “Туземные верования” успеха бы не имела, верно?
— Думаю, против названия никто не возражает, — мягко возразила Марго. — По-моему, некоторые ученые считают, что ваши цели не являются подлинно научными.
Мориарти покачал головой.
— Только несколько сварливых хранителей и помешанных. Например, Фрок. Он предлагал устроить выставку “Эволюция” и, конечно, не скажет доброго слова о “Суевериях”.
Улыбка исчезла с лица Марго.
— Доктор Фрок — блестящий антрополог.
— Фрок? По мнению доктора Катберта, он слишком много берет на себя. “Этот человек безумец”, — скопировал Мориарти шотландский акцент своего начальника. В полутемном коридоре его выкрик неприятно отдался эхом.
— Думаю, Катберт далеко не столь гениален, как вам кажется, — сказала Марго.
— Оставьте, пожалуйста. Он ученый высшего класса.
— Ему далеко до Фрока. Что скажете об “эффекте Каллисто”? Это одна из самых выдающихся современных работ.
— Есть ли у него хоть малейшее подтверждение своих теорий? Видели вы свидетельства того, что по земле бродят какие-то неизвестные чудовища? — Мориарти покачал головой, отчего очки у него снова сползли на кончик носа. — Теоретические бредни. Конечно, теория имеет право на существование, но она должна подкрепляться фактическим материалом. А этот его сподручный. Грег Кавакита, подстрекает Фрока программой экстраполяции, над которой работает. Видимо, у Кавакиты есть свои расчеты. Но печально видеть, как человек с таким блестящим умом избирает ложный путь. Взять хотя бы новую книгу Фрока “Фрактальная эволюция”. Даже заглавие предполагает скорее детскую компьютерную игру, чем научную работу.
Марго слушала с нарастающим возмущением. Пожалуй, Смитбек был все-таки прав относительно Мориарти.
— Ну что же, — сказала она, — поскольку я ученица доктора Фрока, вряд ли вы примете мою помощь в оформлении выставки. Я могу внести в текст слишком много теоретических бредней.
Она повернулась, быстро вышла из двери и зашагала по коридору.
Мориарти опешил. Он совсем забыл, что Фрок ее научный руководитель. Вприпрыжку он догнал Марго.
— О нет, нет. Я не имел в виду... — замямлил он. — Прошу вас, я просто... Вы знаете, что Фрок и Катберт не ладят. Видимо, это как-то сказалось и на мне.
Вид у него был до того испуганный, что Марго позволила своему гневу улечься.
— Я не знала, что разногласия между ними настолько резки, — сказала она, позволив Мориарти остановить себя.
— И уже давно. Знаете, после того как Фрок выступил с “эффектом Каллисто”, его положение в музее пошатнулось. Теперь он глава отдела только номинально, и Катберт плетет интриги. Разумеется, я знаком только с одной точкой зрения. Право, мне очень жаль. Вы напишете для меня этот текст, да?
— При условии, что вы, — ответила Марго, — выведете меня из этого лабиринта. Мне пора возвращаться на рабочее место.
— Да, конечно. Извините, — сказал Мориарти. После совершенной бестактности к нему вновь вернулась робость, и, пока они шли на пятый этаж, он не раскрывал рта.
— Расскажите мне еще о вашей выставке, — попыталась приободрить его Марго. — Я немного слышала о чрезвычайно редком артефакте, который будет демонстрироваться.
— Видимо, вы имеете в виду материалы племени котога, — сказал Мориарти. — Лишь одной экспедиции удалось обнаружить какие-то его следы. Статуэтка их мифического зверя Мбвуна... является одним из главных экспонатов. — Он замялся. — Вернее, будет одним из главных экспонатов. Сейчас ее нет на выставке.
— Вот как? — заинтересовалась Марго. — Зачем же тянуть до последней минуты?
— Ситуация не совсем обычная, — ответил Мориарти. — Только послушайте. Марго, это не для всеобщего сведения.
Они свернули в узкий коридор, и Мориарти пошел впереди, говоря вполголоса:
— В последнее время к артефактам котога проявило большой интерес руководство музея. Рикмен, доктор Катберт... даже, видимо, Райт. Возник спор, выставлять ли этот материал. Вы, конечно, слышали россказни о проклятии, тяготеющем над этой статуэткой?
— Почти нет, — ответила Марго.
— Экспедицию, которая обнаружила этот материал, постигла трагедия, — продолжал Мориарти, — и с тех пор к нему никто не приближался. Он до сих пор лежит в тех ящиках, в которых прибыл. Только на прошлой неделе ящики подняли из подвала, где они простояли все эти годы, и перенесли в охраняемую зону. С тех пор никто не имел к ним доступа, и я был не в состоянии подготовить последние стенды.
— А зачем их было переносить? — не отставала Марго.
Они вошли в лифт. Мориарти не отвечал, пока не закрылась дверь.
— Похоже, в эти ящики недавно кто-то совался.
— Их взломали?
Мориарти с удивлением уставился на Марго.
— Я не говорил этого.
Он повернул ключ, и лифт пошел вниз.
10
Д’Агоста очень жалел, что съел два чизбургера с соусом чили. Они не беспокоили его — пока, — но присутствие их в желудке было нежелательным.
В прозекторской пахло специфически. Даже воняло. Вся дезинфекция мира не способна заглушить запах смерти. Ядовито-зеленые стены не способствовали улучшению настроения. Как и пустая пока что тележка, неприкаянно, будто незваный гость, стоявшая под яркими лампами.
Мысли лейтенанта прервало появление крупной дамы, за которой следовали двое мужчин. Д’Агоста обратил внимание на ее элегантные очки, на белокурые волосы, выбивающиеся из-под хирургической шапочки. Женщина подошла широким шагом и протянула руку, растянув накрашенные губы в заученной улыбке.
— Доктор Зивич, — представилась она, крепко пожимая ему руку. — Вы, должно быть, д’Агоста. Это мой ассистент, доктор Фред Гросс. — Указала на невысокого худощавого мужчину. — А это наш фотограф, Делберт Смит.
Делберт кивнул, прижимая к груди фотоаппарат.
— Доктор Зивич, вам, должно быть, часто приходится бывать здесь? — спросил д’Агоста, внезапно ощутив желание поговорить о чем угодно, лишь бы оттянуть неизбежное.
— Это мой второй дом, — ответила Зивич с той же улыбкой, — моя область деятельности — как бы это выразить — особая медицинская экспертиза. Для всевозможных организаций. Выполняем свою работу, сообщаем о результатах. Потом я читаю в газетах о том, что, собственно, произошло. — Она задумчиво посмотрела на полицейского. — Вам уже приходилось присутствовать при вскрытиях, так ведь?
— Да, — ответил д’Агоста. — Не раз. Чизбургеры в желудке казались свинцовым слитком. Почему он вовремя не вспомнил, что ему предстоит?
— Отлично. — Зивич глянула в свои бумаги. — Согласие родителей есть? Хорошо. Кажется, все в порядке. Фред, начнем с пять-Б.
Она надела три пары латексных перчаток, маску, защитные очки и пластиковый фартук. Д’Агоста сделал то же самое.
Гросс подвез тележку к холодильнику морга и выдвинул контейнер 3-Б. Нечеткий силуэт под пластиком показался д’Агосте слишком коротким, со странной выпуклостью на одном конце. Гросс плавно сдвинул труп с поддоном на тележку, подкатил ее под лампы, проверил привязанную к большому пальцу бирку и закрепил колеса. Под сточную трубку тележки подставил ведро из нержавеющей стали.
Зивич возилась с микрофоном, висящим над трупом.
— Проверка звука, один-два-три... Фред, микрофон совершенно не работает.
Фред нагнулся к катушечному магнитофону.
— Ничего не понимаю, все включено.
Д’Агоста откашлялся.
— Он не включен в сеть.
Наступило недолгое молчание.
— Ну что ж, — сказала Зивич, — как удачно, что среди нас есть человек не из научного мира. Мистер д’Агоста, если у вас будут вопросы или замечания, пожалуйста, называйте свою фамилию и четко говорите в сторону микрофона. Хорошо? Все записывается на пленку. Сначала я опишу состояние трупа, а потом начнем резать.