А еще я на днях узнал, что сегодня должен появиться новый ученик, притом непростой, вероятно, придется купать в унитазе.
В общем, сегодня дел много, пропускать нельзя.
По дороге в школу я выдул две банки энергетика, но как-то не очень взбодрился. А идти на уроки вялым — все равно, что не идти. Проклятье, выдуть третью банку? Рискованно, я-то знаю, как этот энергетик на меня действует, третья банка может перевалить за критическую черту… Ладно, выпью, если замечу, что перебор — вернусь домой.
Но вроде пронесло: я почувствовал себя вполне бодрым и радостным, но до неадекватного состояния не дотянул. Ура!
Вприпрыжку забегаю в школьные ворота, немного успокаиваюсь, немного задираю нос и дальше иду с видом хозяина, снисходительно кивая в ответ на «привет» и «хай» парням и лучезарно улыбаясь девочкам.
Третий этаж, привычная дверь.
— Всем привет! — с этими словами я плюхаюсь на свое место за первой партой, рядом с Энни. — Приветик, Энни!
— Привет, Влад. — Она здоровается со мной так же, как со всеми, по соображениям конспирации, но глаза смотрят на меня так тепло, как ни на кого больше.
Мы готовимся к уроку, звенит звонок. Ну-ка, мисс Свенсон, явись пред мои ясные очи, я собираюсь покорить тебя уже к концу этой недели…
Открылась дверь, но вместо вожделенной огненно-рыжей большегрудой девицы появился директор Джексон, а за ним вошел еще какой-то тип в строгом костюме, и я сразу же заметил у него колоратку[2].
Мы хором поприветствовали директора, он ответил и сообщил:
— Мисс Свенсон на больничном, потому мы внесли небольшие изменения в расписание. Заодно сообщаю, что в качестве эксперимента в нашей школе среди прочих предметов теперь есть краткий курс «Теории разумного замысла». Его будет читать мистер Стаббс.
— Приветствую! — улыбнулся Стаббс.
«Теория разумного замысла»? Блджад, люди, вы серьезно⁈
— Что за разумный замысел? Разумный замысел чего именно? — шепотом удивилась Энни.
И тут я почувствовал, что к моей досаде примешивается знакомое ощущение, одновременно приятное и зловещее.
Кажется, третья банка была лишней!
[1] Район частных домов в США.
[2] Колоратка — особый белый воротничок у католического священника.
Две обезьянки и бабушка
Мистер Стаббс начал свою проповедь, замаскированную по псевдонаучную теорию, с так называемой «тонкой настройки вселенной», которая, по его мнению, есть свидетельство разумного замысла, по которому эта самая вселенная сотворена.
Но, как оказалось, таким поворотом недоволен не один я.
Основной довод Стаббса я уловил быстро: множество параметров вселенной, таких, как «сильное взаимодействие», «слабое взаимодействие», соотношение массы протона и электрона, гравитационная константа, характеристики элементарных частиц и прочее, «настроены» очень точно и тонко. Например, если бы соотношение массы протона и электрона было чуть больше или чуть меньше, было бы невозможно образование молекул. Изменение массы протона или нейтрона всего на одну десятую процента привело бы к нестабильности водорода — самого распространенного элемента вселенной, а если бы «сильное ядерное взаимодействие» было чуть слабее, чем есть — весь мир состоял бы только из водорода.
— Видите ли, — подытожил эту часть урока Стаббс, — во вселенной тонко настроены очень многие параметры. Вероятность того, что все они именно такие, какие есть, по чистой случайности, крайне невелика. Представьте себе карандаш, стоящий на острие грифеля несколько лет.
И тут с задней парты раздался голос Стива Докинга.
— Мистер Стаббс, а вам не кажется, что в двадцать первом веке религии уже поздно косить под науку?
Стива ненавидят все учителя: он «ботаник» с характером крапивы. Его хлебом не корми, а дай поиздеваться над учителями, и в школе не найдется препода, которого Стив хоть раз не подколол или не поправил. Ну, сейчас он этому Стаббсу задаст жару.
— А религия и не пытается косить под науку… как тебя зовут?
— Стив, сэр.
— Очень приятно, Стив. Видишь ли, религия как таковая сама пользуется достижениями науки. Вне этой школы я священник, но здесь не буду проповедовать ни одну религию, теория разумного замысла — это нечто иное. Попытка понять суть вещей. Попытка докопаться до причин. Да, тут и спорить нечего, что теория родилась из попытки найти Бога — но в науке полно теорий, ничуть не менее фантастических.